определенно не терпелось получить велосипед и покатить на нем домой.
– Слушайте, я же не могу быть быстрее этой штуковины! – отбрила его Элоди. Она нажала на зеленую кнопку и засунула в отверстие свою кредитную карту. – Поверить не могу, – специально проговорила она по-французски, чтобы стоящий за нами понял ее наверняка, – уж как давно существует эта система, а до сих пор находятся идиоты, которые не умеют ей пользоваться.
– Oui[10], – согласился я. Для большего мой французский был слишком калифорнийским.
– Хотя с моей стороны жаловаться на них – лицемерие, – продолжила Элоди по-английски. – Раз уж я выхожу замуж за одного из них.
– Что?! – вырвалось у меня.
Она довольно рассмеялась моему удивлению.
– Потом объясню. А пока сходи забери свой велосипед со стойки номер двенадцать. Просто нажми на кнопку и потяни за рычаг.
Элоди заплатила за второй велосипед, и мы отправились в путь.
Куда именно мы едем, я не знал, и, в принципе, мне было без разницы, потому что первое время я был озабочен исключительно тем, чтобы не разбиться к чертовой матери. Следовать за стильной французской девушкой на велосипеде – с одной стороны, большое удовольствие, а с другой – ни с чем не сравнимый кошмар. Безусловно, наблюдать за ее аппетитной попкой, подпрыгивающей на седле, – занятие приятное, но оно омрачалось осознанием того, что Элоди, похоже, с молоком матери впитала презрение к светофорам и одностороннему движению, несмотря на то что любому нефранцузу понятно: при парижском движении такое поведение – смерти подобно.
– Да, я выхожу замуж, – прокричала она через плечо, не обращая внимания на мчащийся нам навстречу грузовик, который чуть не положил кровавый конец ее матримониальным планам.
– За американца? – спросил я, зажмурив глаза, когда грузовик просвистел в миллиметре от моего уха. – Это тот владелец плантации, с которым мы познакомились в Луизиане?
– Нет, конечно! Приличная французская девушка не может выйти замуж за американца, если только он не из Нью-Йорка или Калифорнии. Это было бы бесчеловечно. Нет, мой жених… – Она ринулась через оживленный перекресток, и ее последние слова утонули в скрежете тормозов такси.
– Кто? – уточнил я, когда снова поравнялся с ней, осторожно пробравшись между машинами.
– Он француз. Мы познакомились у велопроката. Он не знал, как арендовать велосипед, и я ему помогла. У него была платиновая кредитка! – Элоди обернулась, чтобы подчеркнуть значимость этого ключевого слова, и чуть не убила юношу, посмелевшего возомнить, что моя подруга остановится на красный свет.
Я затормозил и принял на себя его тираду о безответственных ездоках. В руках у него был мотоциклетный шлем, и он еще долго возмущался по поводу арендаторов велосипедов, которые портят репутацию всех, кто передвигается на двух колесах. Мне оставалось лишь кивать и пожимать плечами, пока Элоди
Да (
