как бы мы ни старались помочь человеку, в конечном итоге он сам должен справиться со своими демонами.
И кто знает, какие кошмарные сны преследуют на самом деле эту Малин?
Зак сидит за компьютером в кухне. Он только что проснулся и не смог снова заснуть. Находит в недрах компьютера фотографию своего внука, живущего в Канаде. Мальчика зовут Пер, родители зовут его Пелле, и Зак переживает, что видел его всего несколько раз.
Из спальни доносится храп жены, и этот звук дает Заку чувство покоя, однако он все равно не в состоянии заснуть.
Проклятие, какой ужас – эти девочки на площади…
Что бы он сделал, случись такое с его Пелле?
Он бы выкурил тех негодяев, которые это сделали, из их нор.
Однако он знает, что лишенная четкого плана агрессия в подобных делах лишена смысла. Они должны вести себя методично, не позволять ненависти или злости ослеплять себя.
Зак снова смотрит на фотографию внука.
Вот он делает свои первые шаги в цветущем саду его сына Мартина…
Проклятие.
Он знает, что может нажать посильнее, если потребуется.
«Иди к черту», – думает Зак, видя перед собой монстра в человеческом обличье.
Глава 12
Чего хочет журналист? Поймать правду. Выпустить ее в свет.
Паразитировать на ней, делать выгоду. Дать собственное ви́дение, поделиться им с теми, кто пожелает слушать. Если они вообще чего-то сами хотят, эти журналисты.
Часы показывают еще только без четверти семь, когда Малин паркует машину перед зданием полицейского управления, но, несмотря на ранний час, перед входом уже собралась небольшая стайка журналистов.
На парковке стоят машины каналов SVT и TV4. В таком деле, в такой чрезвычайной ситуации особенно важно держать СМИ подальше, не давать коршунам раскачать лодку, распространить в обществе страх.
Но, возможно, жители Линчёпинга и без того напуганы? Кто знает, когда взорвется следующая бомба? Какие пласты пришли в движение?
Малин втягивает в себя свежий утренний воздух, ощущая запах пробуждающегося хлорофилла, запах жизни, которая ждет расцвета, – кажется, вся природа жаждет слиться в любовных объятиях сама с собой и забыться в упоении.
Здесь ли Даниэль Хёгфельдт? В этой ли стае?
Она его не видит, а когда приближается к входу, журналисты кричат ей:
– Малин! У тебя есть для нас что-нибудь новенькое? Каковы ваши главные версии? Активисты, исламисты… кто-нибудь взял на себя ответственность?
Она качает головой, поднимает руку, закрывая лицо и жалея, что не надела темные очки, но все же в глубине души рада, что на ней красивое голубое платье – на случай, если она все же попадет где-нибудь в кадр. Кобура с «ЗИГ-Зауэром» спрятана под белым летним пиджаком. Белые полукеды французской модели. Она почувствовала
