старик, – если я и убил твоего брата, то я должен был это сделать.
– Этакий вздор! – мрачно проговорил матрос, сжимая в руке ручку пистолета.
– Пускай будет по-твоему, – спокойно возразил старик. – Ну, а где же священник?
– Священник? – переспросил матрос, глядя на него удивленными глазами.
– Да, священник. Ведь я же призвал к твоему брату священника. И ты должен доставить мне священника.
– Да где ж я его вам возьму, – спросил матрос. – Разве в открытом море найдешь священника?
Грохот орудий, доносившийся со все большего и большего расстояния, постепенно ослабевал.
– А у тех, кто там умирает, священник есть, – проговорил старик.
– Да, это правда, у них свой флотский священник, – согласился матрос.
– Ты желаешь погубить не только мое тело, но и душу, – продолжал старик, – а это нехорошо.
Матрос в задумчивости опустил голову.
– А губя мою душу, ты вместе с тем губишь и свою, – серьезно заметил пассажир. – Слушай, мне жаль тебя! Делай, как знаешь. Я только исполнил свой долг, когда сначала спас жизнь твоему брату, а потом отнял ее у него; я и теперь исполняю свой долг, стараясь спасти твою душу. Подумай! Это дело касается прежде всего тебя. Слышишь пушечные выстрелы? Там люди погибают, страдают, там найдутся и мужья, которые больше не увидят своих жен, и отцы, которые больше не увидят своих детей, и братья, которые, подобно тебе, не увидят больше своих братьев. И кто в этом виноват? Твой брат. Ты ведь веришь в Бога, не так ли? Ну так знай, что Господь Бог скорбит в эту минуту. Он скорбит за Своего сына, христианнейшего короля Франции, такого же младенца, каким был и Иисус, и который теперь заключен в Тампльскую тюрьму; Он скорбит за оскорбляемую Церковь Свою в Бретани, Он скорбит за оскверненные и поруганные храмы Свои, за разорванные Евангелия, за умерщвленных служителей Своих. С какою целью мы приплыли сюда на этом погибающем судне? А для того, чтобы оказать содействие делу Божьему. Если бы твой брат был усердный слуга, если бы он добросовестно исполнял свой долг, пушку бы не сорвало, корвет не был бы разбит, он не сбился бы с пути, не натолкнулся бы на неприятельский флот, и мы бы в эту самую минуту высаживались на берег Франции целые и невредимые, бодрыми и мужественными воинами и моряками, с мечом в руке, с развевающимся над нашими головами белым знаменем, многочисленные, довольные, веселые, и мы бы помогли верным бретонским крестьянам спасти короля, и сослужить службу Богу. Вот для чего мы ехали сюда, вот что бы мы сделали, вот что я, один из всех уцелевший, намерен сделать. А ты желаешь помешать мне в этом. В этой борьбе нечестивцев против служителей Божиих, в этой борьбе цареубийц против монарха, в этой борьбе сатаны против Бога ты становишься на сторону сатаны. Брат твой оказался невольным союзником дьявола, ты же будешь явным. Ты становишься на сторону цареубийц и против престола, на сторону нечестивцев и против Церкви. Ты отнимаешь у Бога последнее Его средство. Когда не станет меня, представителя короля, селения будут продолжать гореть, население – страдать, священники – проливать слезы, король – томиться в тюрьме,
