бочкотара», «Остров Крым», – и неподцензурной – «Ожог».
А также участием в знаменитом скандальном альманахе «Метрополь» (1979).
В 1980 после отъезда в США сразу же был лишен советского гражданства. Жил и преподавал в Америке двадцать четыре года.
Много писал и печатался. Написал там одну книгу на английском языке: повесть «Желток яйца» (1991).
Уйдя в отставку, уехал из Америки и стал жить на два дома – Биарриц и Москва; указ о лишении его советского гражданства был отменен в 1990-м.
В январе 2008 года писатель попал в Москве в автомобильную аварию и надолго залег в больницу. В сознание не приходил. Газеты принялись писать, как обычно в таких случаях, что врачи делают все возможное, но…
Писатель часто говорил: «Если бы не революция, вряд ли бы мои родители встретились». (Здесь и далее – цитаты, надерганные из разных записей и высказываний В. П. Аксёнова.)
Отец Василия Павловича родился крестьянином в рязанской деревне. Подростком уехал в Москву, где работал на электростанции. При советской власти стал видным начальником – в масштабах Казани. Мать же, в будущем знаменитая писательница Евгения Гинзбург – происходила из еврейской интеллигенции. Совершила самоотверженный поступок: вместо того чтоб уехать учиться в Женеву, куда ее отправлял отец, известный фармацевт, ушла в революцию и к Павлу Аксёнову.
Василий Павлович потом со слов отца рассказывал: «Они – а это был руководящий состав Казани, то есть первый секретарь обкома, начальник НКВД, редактор местной газеты, в общем вся элита города, жили коммуной в большой квартире, где у каждого была комнатенка; моя тетя Ксеня готовила для них. Утром они выходили, брали извозчика и ехали в обком, в НКВД… Так они жили до какого-то времени, получая так называемый партмаксимум. Это был конец 20-х годов. А в самом начале 30-х уже началась колоссальная коррупция. У партийной элиты появились автомобили. Мой отец был мэром города Казани – председателем горсовета и членом ВЦИКа. Ему дали автомобиль с телохранителем, квартиру из пяти комнат, возможность ездить в какие-то загородные дома отдыха».
Бабушка Авдотья Васильевна отцу говорила: «Пашка, высоко ты залез, а сверху-то больней падать». Как чувствовала! Ее сына забрали в 1937-м. «На суде позорили “банду Аксёнова”. “Агента и вредителя” приговорили к расстрелу. Отца вывели конвоиры из зала суда и повели по коридору. Вдруг выскочила маленькая старушка и осенила его крестом. Это была Авдотья Васильевна. Она закричала; “Пашка, ничего не боись. Без Божией воли волосок не упадет с головы!” Привели отца в смертную камеру…» И он сгинул; ну а что – расстреляли, как обещали; что тут еще думать?
В том же 37-м, за полгода до Аксёнова-старшего, арестовали мать писателя. Обвинение взяли вроде с потолка, как водится – троцкизм. Но тут чекисты, сами того не зная, попали в точку: в юности Евгения Гинзбург входила в подпольный кружок троцкистов, распространяла листовки! Ее отправили на Колыму. Где она отсидела в лагере
