матрице Льва Толстого: духовность, гонораров не брать, жить своим трудом…
– Ну может быть. Хотя я не думал про Льва Толстого… Просто было чувство, что я могу что-то сделать в литературе. Причем желания было больше, чем возможностей, я мучился от косноязычия. Но – это были интересные годы, очень плодотворные, хорошие. Печатался в толстых журналах, куда в то время, конец 80-х – начало 90-х, было трудно попасть, тогда публиковали в основном возвращенную литературу, а для современной было места мало.
– Вы не знали тогда, к чему это приведет… Вы добились публикаций, членства – а той красивой жизни, какая была у советских писателей, не получили. Вам сказали: теперь это ничего не стоит.
– Я не думал – в то время, по крайней мере, – о материальной составляющей. Для меня было важно понимать, что написанное мной достойно того, чтоб быть опубликованным.
– Но сколько драматизма в этой ситуации! Вы взяли приз, и вдруг все обнулилось.
– Что ж, это справедливо. Советская писательская жизнь была искусственным образованием, она, как и советская власть, не могла существовать вечно. Я никогда не был диссидентом, но меня многое раздражало. Я не смог бы стать настоящим советским писателем, который изворачивается и фальшивит. Ну в чем-то смог бы, в чем-то нет, но мне было бы трудно. А после отмены цензуры ситуация стала естественней и понятнее.
– То есть вы могли бы быть советским писателем, но не таким, как все, а вели бы себя, как Астафьев.
– Виктор Петрович был человек импульсивный, очень много себе позволявший. Я знал его немножко, ездил к нему…
– Я потому и спрашиваю. Помните, он говорил, что русского народа больше нет, осталось только сборище пьяных скотов?
– Он очень жестко порой высказывался.
– Ему в какой-то момент за эти высказывания даже пенсию перестали платить.
– Было такое…
– Он действительно так думал про народ – или просто ляпнул сгоряча?
– Он был человек настроения. На него какой-то отдельный факт, какая-то сцена могли такое произвести впечатление. Но кто еще так о России, о русском человеке написал, как Астафьев в «Последнем поклоне»! И Бунин был злой и тоже про русский народ гадости говорил. Когда был голод в Поволжье, Бунин делал в дневнике записи типа: «Так им и надо!» Он настолько этих мужиков возненавидел, что от души им говорил: подыхайте, мол, от голода.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
