доехать туда, откуда легко до вас дойти. Так что, если вы будете любезны продать мне канистру топлива «Шелл», я сам отнесу ее к машине и спокойно вернусь домой.
– Туда, откуда легко до нас дойти, мистер Эдвард? Сейчас пошлю кого-нибудь залить вам канистру. – Почему он вел себя со мной гораздо жизнерадостнее обычного, а в его глазах плясали огоньки любопытства?
– Не беспокойтесь, – отозвался я. – Вы же сами сказали, что у вас «нет никого, кого можно послать», слишком уж все заняты. Я сам справлюсь. Из-за канистры не беспокойтесь, верну в лучшем виде.
– Ну что вы, мистер Эдвард, о чем речь! Если что, я ведь всегда смогу вычесть ее стоимость из ваших новых заказов. (Торгаш до мозга костей.) Но если тут идти всего ничего, то я сам с вами прогуляюсь. Пара минут для старого клиента у меня всегда найдется. – И с этими словами толстый краснорожий детина уже почти зашагал по дороге, будто вправду собирался направиться со мной к «Ла-Жуаёз»! Даже в Ллвувлле я не могу позволить себе расхаживать по улицам рядом с человеком в синем рабочем комбинезоне! Всему есть границы. Ну и, конечно, «Ла-Жуаёз» стояла не то чтобы прямо за углом.
– Нет, от этого мы воздержимся, Гербертсон, – со всей твердостью заявил я, сам поднимая одну из канистр, стоявших вдоль стен гаража. Топливо оказалась более низкого качества, чем было нужно мне, но другого в пределах досягаемости не нашлось. Со всем достоинством, возможным в подобных обстоятельствах, я покинул гараж. Очевидно, этого достоинства хватило на то, чтобы никто за мной не увязался, но, дойдя до угла и оглянувшись назад, я с изумлением увидел, что весь гаражный персонал до последнего мальчишки застыл на самой середине дороги, созерцая, как я удаляюсь. Оставалось надеяться, что на моем примере они изучают тот единственно верный бледно-голубой оттенок, какой только и должен быть присущ мужским рубашкам. Впрочем, даже если так, учение не пойдет им впрок – они все равно умудрятся испортить его чем-нибудь непотребным: представления о цветовых гаммах и их сочетаниях у жителей Ллвувлла исключительно примитивные… Могу поклясться, что, едва скрывшись из их поля зрения, я услышал громкий смех. Вслед мне понеслись какие-то шутки – не сомневаюсь, грубые. Но я выбросил из головы Гербертсона вместе со всеми его клевретами.
Вместо этого через какое-то время я начал обдумывать одну мысль. Почтовое отделение тут в двух шагах. Появиться в Ллвувлле дважды за один день будет неэлегантно; кроме того, на это уйдет столько времени, что у тети возникнут лишние подозрения. Да, решено. Сунув вожделенную канистру с бензином за живую изгородь, я направился на почту. Захвачу свои книжки, раз на то пошло.
– Добрый день, мистер Эдвард. – Старик Хьюз, почтмейстер, излучал необычное для него добродушие и радость от встречи со мной. Разумеется, он тут же забыл о маленьком ребенке, которому как раз продавал мятные леденцы (дело в том, что Хьюз не только заведует почтой, но и держит лавку), и, вытерев липкие руки о довольно
