месяца его вдова Тахирэ-ханум с престарелыми родителями и семилетним сыном Хашемом, уплатив все спасенные сбережения проводнику, тайно перейдет ирано-советскую границу в Талышских горах.
Я не только ничего не слышал о Хашеме семнадцать лет, но даже почти не вспоминал – вспоминал, конечно, но всегда безотчетно. Необъясним прихотливый механизм памяти! В какой-то момент посреди рабочего дня – посреди Мексиканского залива, бросив взгляд на клавиатуру строчащего отчет напарника, мне вдруг могли привидеться его руки с красивыми длинными пальцами, блеск плоских чистых ногтей, которые он носил как украшение, ладонь отчего-то никогда не складывалась в лодочку: он крошит комочек земли, посыпает ссадину на колене. А вот, лежа на животе, правит палочкой скарабея: то откатывает от него навозный шарик с торчащей блескучей соломинкой в боку, то возвращает в путь. Жук, лишившись ноши, тут же превращается в инвалида, будто у него вырвали костыли. Он рыскает по сторонам, не успокаивается, поворачивается вокруг, лапки скребут по земле, ходит юлой, пробует куда-то ползти, но замирает надолго.
2
Взяв такси из аэропорта и маясь в пробке на Ленинградке, я потихоньку разгребал в Blackberry заваленный почтовый ящик. Из нескольких сотен заголовков только два не были отправлены в корзину. Первое – от коммандера Керри Нортрапа, стародавнего моего приятеля, в котором он сообщал следующее.
«Привет. С конца лета я торчу в качестве начальника склада на аэродроме, расположенном на севере Апшеронского полуострова. Каспийское море в точности соответствует твоим описаниям. Изумруд и свинец. Здесь пустынно и хорошо. Думаю, я тут аж до следующего сентября. По крайней мере, в контракте стоит дата 28 Sept 20… Кое-что уже разведал. Выходные провожу в Баку. Где находится твой остров Артем? На карте полно островов в акватории, но с таким названием нет. Какого он хотя бы размера? Формы? Я готов оказать тебе помощь с поиском LUCA. Скажем, выделить для этого субботу, чтобы скататься на нефтяные поля. Надо ли объяснять, что ты просто обязан меня навестить в своей отчизне?»
Второе письмо было от Ланкастера, моего московского собутыльника, незлобного и смышленого паренька из трейдеров.
«У нас закончился алюминий, и даже вольфрам теперь идет ниже себестоимости. Весь Glencore отправляется за нефтью на Каспийский шельф. Ergo, уикенды отменяются».
Иными словами, Ланкастер сообщал о катастрофе на российском сырьевом рынке, о которой я что-то мельком уже читал; откуда следовало, что Роберт вместе с Терезой тоже отбывают на Апшерон.
Все логично. Хаггинса командировали в Баку поднимать новые объемы спекуляций. Так что мне, само собой, полагается почти двадцать лет спустя отправиться в исток детства, оказаться среди пустоты, которая некогда была личным раем. Заглянуть в пасть смерти. А что. Раз уж Тереза там. Пересчитать клыки. Сбросить семя напоследок. В верную скважину.
Та�
