Не хочу больше слышать твой ор! Не могу больше пахать на тебя и на твои выверты!!! НЕ ХОЧУ!!! И только попробуй, замахнись!
Развернулась и ушла в другую сторону. Он рванул было за мной, но я ему такую рожу состроила, что он все понял и отвязался на целый вечер.
Дело закончилось тем, что я пересела на другой конец стола к Надежде Бабкиной и мы с ней старательно напились. У нее тоже свое горе случилось. Ее муж работал у Левы Лещенко барабанщиком, а там как раз девочку новую на подпевки взяли. Вот он к ней и ушел.
А потом мы пели песни во всю глотку и с Мелентьевым, и с узкоглазиками, и еще черт знает с кем, не обращая внимания ни на ранги, ни на нации. Это же был «прощальный ужин» с Азией!!!
Вывозили нас под утро, по мере готовности.
На следующий день после обеда мы должны были улетать в Москву. Я проснулась около двенадцати. Как чувствовала себя, лучше не рассказывать. В номере не наблюдалось никого кроме меня. Где Толик, я понятия не имела. Но, как же приятно просыпаться, когда с утра (даже на больную голову) никакая козлячья морда тебе настроение не портит!
На обеде у всех не лица, а рожи. Даже издали они не напоминали те знакомые и любимые образы, к которым мы привыкли. Как же плохо мы сами к себе относимся, если изнашиваем за пару недель то, что нам Бог дал на всю жизнь. Ведь никто не заменит старье на новый фэйс.
В Москву прилетели ночью. Без Толика. Наташка суетливо встречала в дверях и очень интересовалась:
– Ну, как? А где…?
– Наташка, так пить нельзя. С утра до вечера и с вечера до утра. А про Толика я ничего не знаю. Умер Максим, да и хрен с ним! Да здравствует свобода!!! – выдала я прямо с порога и упала в кровать как подкошенная.
На Наташкины призывные намеки не откликалась – здоровья не было. Соседка обижалась пару дней, но потом сосед пришел, а за ним второй. Ждали меня и товар. Наташка периодически проскальзывала в комнату, нюхала меня и шептала прямо в ухо:
– Нина, ты хоть живая? Твои «блэки» уже четыре раза звонили, интересовались, когда работать начнем?
А я, как и положено, мучительно отболела три дня, сильно помирая в самый первый, потея во второй, а в третий просто отвалялась. Соседи тем временем устроили загул. Пришлось вставать и за работу…
Товар – деньги, деньги – товар.
Моя труба, то бишь, работа, звала!
Док все эти дни соплями исходил – как же, мадам нервничает… Товар надо вывозить, а меня нет. Раньше мы его на Славике вывозили, приятеле Толика, а теперь надо было искать другого извозчика. Мало ли что? Он ведь такого мог напонтить, что запросто в заложники загреметь или «контора» на хвост села. Надо было соблюдать конспирацию и опасаться чужаков…
Я пыталась тянуть время, но народ этого не желал понимать. А от Толика ни слуху, ни духу. Пыталась даже искать, но в «Росконцерте» девочки сказали, что даже министр еще не прилетел. Он из Караганды отправился обратно в Алма-Ату, потом полетел
