лучших фехтовальщиков в истории человечества, советнику Атрейдесов и военному гению. Не правда ли – потеря, ведь все это можно сохранить и использовать, если воссоздать Айдахо в качестве инструктора сардаукаров.
– Но я ничего не слышала об этом, а ведь я была среди тех, кому отец доверял.
– Ах-хх… тогда принцесса была молода, и отец ее, потерпев поражение, буквально через несколько часов продал свою дочь победителю – вами пришлось расплатиться с новым Императором, – произнес Эдрик.
– Это – с телом – и впрямь было сделано? – резко спросила она.
С мерзким самодовольством Эдрик продолжал:
– Предположим далее, что наш мудрый командир сардаукаров, понимая необходимость спешить, немедленно отослал Бене Тлейлаксу сохраненное тело Айдахо. Далее предположим, что и командир, и его люди погибли прежде, чем успели доложить обо всем вашему отцу, который все равно не смог бы этим воспользоваться. И факт остался незамеченным, ведь труп Айдахо – только плоть, оказавшаяся в руках тлейлаксу. Переправить же его можно было только на лайнере. А мы, гильдийцы, всегда знаем, что перевозят на наших кораблях. И раз мы узнали об этом, разве не следовало и нам проявлять мудрость – приобрести этого гхолу для подарка Императору?
– Вы, конечно, так и поступили, – утвердительным тоном сказала Ирулан.
Скитале вновь принял вид простодушного толстяка и добавил:
– Да, мы поступили так, как сообщил сейчас наш старинный друг.
– Какой психологической обработке был подвергнут Айдахо? – спросила Ирулан.
– Айдахо? – переспросил Эдрик, поглядев на тлейлаксу. – Скитале, разве мы покупали у вас Айдахо?
– Мы продали вам существо по имени Хейт, – ответил Скитале.
– Действительно, Хейт, – подтвердил Эдрик. – А почему вы его продали нам?
– Потому что однажды нам случилось вырастить своего собственного Квисатц Хадераха, – проговорил Скитале.
Быстро повернув голову, Преподобная Мать укоризненно поглядела на него.
– Вы не говорили нам об этом.
– А вы и не спрашивали, – отвечал Скитале.
– И как вы одолели этого вашего Квисатц Хадераха? – спросила Ирулан.
– Существо, затратившее всю жизнь, чтобы воплотить собственное представление о себе, скорее предпочтет умереть, чем превратиться в собственную противоположность.
– Я не понимаю… – начал Эдрик.
– Он покончил с собой, – буркнула Преподобная.
– Внимательнее слушайте меня, Преподобная, – предупредил Скитале, воспользовавшись интонацией, гласящей: ты не объект для секса, никогда не была объектом для секса, не можешь быть объектом для секса.
Тлейлаксу ожидал реакции на вызывающий тон. Она не должна заблуждаться относительно его намерений. Гнев не должен помешать ей понять, что, зная отношение Сестер к продолжению рода человеческого
