мистер Норрелл, легко устранил бы все препятствия с его пути. Великие мира сего послушают сэра Уолтера.
– Если бы только он мне внял, – вздыхал мистер Норрелл однажды вечером, когда они с Дролайтом обедали вдвоем. – Однако я не сумел найти убедительных доводов. Разумеется, теперь я жалею, что не взял с собой вас или мистера Лассельса. Светские люди предпочитают говорить со светскими людьми. Это я понял. Возможно, мне следовало показать какое-нибудь волшебство – превратить чайные чашки в кроликов или вилки в золотых рыбок. Тогда бы он мне поверил. Впрочем, сомневаюсь, что это понравилось бы миссис Уинтертаун. А вы как думаете?
Однако Дролайт, думавший, что если бы со скуки умирали, то он бы скончался в ближайшие полчаса, утратил всякое желание говорить и с трудом выдавил кривую улыбку.
7. Такой случай может не повториться
Октябрь 1807 года
– Ну, сэр! Вы отмщены! – воскликнул мистер Дролайт, неожиданно входя в библиотеку дома на Ганновер-Сквер.
– Отмщен? – переспросил мистер Норрелл. – О чем вы?
– О! – сказал мистер Дролайт. – Невеста сэра Уолтера, мисс Уинтертаун, умерла. Умерла сегодня днем. Они должны были пожениться через два дня. Тысяча фунтов в год! Вообразите его отчаянье! Если бы только она дожила до конца недели! Он в долгах как в шелках. Не удивлюсь, если завтра мы узнаем, что он перерезал себе горло.
Мистер Дролайт облокотился на спинку кресла у камина и, посмотрев вниз, обнаружил приятеля.
– А, это вы, Лассельс? За газетой спрятались, я вас сразу не заметил. Как поживаете?
Тем временем мистер Норрелл смотрел на мистера Дролайта.
– Умерла, говорите? – изумленно промолвил он. – Та самая барышня, которую я видел? Невозможно поверить. Все так неожиданно.
– Вот уж ничуть, – заметил Дролайт. – Вряд ли что-то могло быть более закономерным.
– А как же свадьба? – воскликнул мистер Норрелл. – Все необходимые приготовления! Мать и жених наверняка не знали, насколько она больна!
– Уверяю вас, – парировал Дролайт, – знали. Знали все. Да что там! Зимой они были на Лимингтонских водах, и некий Драммонд, видевший ее на рождественском балу, заключил с лордом Карлайлом пари на пятьдесят фунтов, что она не доживет до конца месяца.
Мистер Лассельс раздраженно прищелкнул языком и отложил газету.
– Нет-нет, – сказал он, – то была не мисс Уинтертаун. Вы о мисс Хукхем-Никс, которую брат обещал застрелить, если она опозорит их семью, что, как все ожидали, рано или поздно случится. Только это было в Уортинге, и спорил он не с лордом Карлайлом, а с герцогом Эксмурским.
Дролайт задумался.
– Наверное, вы правы, – проговорил он наконец. – Впрочем, это не имеет никакого значения. Все знали, что мисс Уинтертаун больна. Кроме, разумеется, ее матери. Та считала свою дочь Совершенством – а разве Совершенство
