более открыто и с не меньшим интересом и удивлением рассматривала Иосифа. Она много раз сталкивалась в своей жизни с евреями: маленькими, серыми и неприметными. Они бесшумно появлялись при дворе, низко и часто кланялись, как будто извиняясь, что существуют на этом свете; суетились, показывая товары и предлагая услуги. Они постоянно дергались, закатывали к небу глаза и размахивали руками, дергая за смешные веревочки, свисающие со всех сторон их странной одежды. И кланялись, кланялись, кланялись. После них хотелось открыть все окна, впустить в помещение солнце и воздух.
Мужчина, стоящий перед ней, совершенно опровергал привычные представления.
Высокий, стройный, элегантно – по последней моде одетый; умный, ироничный, без тени раболепия, взгляд живых оливковых глаз; тонкий, с горбинкой нос на смуглом лице; узкие, волевые, четко очерченные губы. Короткая, с проседью бородка, довершала портрет скорее мыслителя и ученого, чем банкира и торгаша.
Будучи абсолютно индивидуальными, черты его лица напоминали Маргарите лица воинов, библейских пророков… но не евреев. Он был красив устоявшейся, зрелой мужской красотой, грозящей еще очень не скоро плавно перейти в благообразную старость.
Пауза неприлично затягивалась. Фрейлины и статс-дамы за спиной у Маргариты зашушукались. Она слегка обернулась, и свита сразу затихла: дамы склонили головы и присели в полупоклоне.
Маргарита нахмурилась, мгновение раздумывала и, презрительно глядя на свою свиту, протянула Иосифу руку для поцелуя:
– Я слышала, что ты с некоторых пор в фаворе у нашего супруга? – безучастным голосом спросила она.
– Я так не думаю. Просто я пытаюсь помочь его высочеству разобрать некоторые бумаги – уклончиво ответил Иосиф.
– Пытаюсь разобрать… – раздраженно передразнила его Маргарита. – Хорошо: когда попытки и разборы закончатся, мне тоже любопытно будет узнать об этом, – уже проходя мимо посторонившегося Иосифа, закончила она разговор.
Иосиф растерянно смотрел вслед герцогине. Стоял еще долго, ни о чем не думая. Просто стоял…
Мириам проснулась среди ночи от дурноты, выворачивающей ее наизнанку. Живот разрывало на части, во рту было сухо и горько. Она испугалась, резко откинула одеяло и вскочила с кровати, держась двумя руками за горло. Оглянувшись на спящего мужа, Мириам, стараясь не шуметь, побежала в уборную. Последние несколько дней ее тошнило. Мириам старалась поменьше кушать, тщательно скрывала от всех, даже от Иосифа, свое состояние.
«Неужели беременна? – со страхом и надеждой думала она. – Неужели беременна!» – пульсировала в голове мысль, заполняя ее всю и вытесняя все остальное. Мириам тщательно скрывала от всех свою беременность, старалась не попадаться на глаза Иосифу и слугам, прячась в самых укромных уголках своего большого дома. После того злополучного дня, когда «черные» люди свершили над ней страшный обряд, Мириам словно обезумела: она вздрагивала от каждого громкого звука,
