Будда. Выслушав эмоциональную филиппику Рокфуллера, он с лёгкой улыбкой произнёс:
– В тридцатые-сороковые годы прошлого века в Советском Союзе были исключительно популярны военные марши – «Марш танкистов», «Марш артиллеристов», «Марш авиаторов». Так вот последний начинался со слов «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Почему вам не попробовать превратить хотя бы одну сказку в быль, сотворить чудо? А, мистер Рокфуллер?
Но американец и не думал сдаваться.
– Насколько мне известно, вся история Советского Союза – это история обещаний рая на земле. Правда, став страной победившего атеизма, вы дали ему другое название – коммунизм, что, впрочем, не меняет сути. Превратить сказку в быль – удел волшебников, а я, мой дорогой мистер Хворостенков, простой американский миллиардер, узкий прагматик и чудеса не по моей части. Я даже не слишком верю в небесный рай, хоть и баптист, а уж в земной и подавно. Так что ищите волшебников где-нибудь в другом месте, а я решить ваши внутренние проблемы, извините, при самом большом желании не в состоянии.
И Джон Рокфуллер широко развёл руками, давая понять, что разговор на данную тему не имеет смысла.
Однако Хворостенков в ответ лишь вежливо улыбнулся; он явно не собирался так просто сдавать позиции:
– Тем не менее, позвольте мне привести несколько соображений, которые, как мне кажется, смогут повлиять на ваше решение.
– Что ж, попробуйте, – вынужденно согласился американец с видом человека, заранее убеждённого в безнадёжности уговоров.
В этот момент раздался лёгкий стук в дверь, и собеседникам предстало обеспокоенное лицо Мэрилин Ковальчик.
– Извините за вторжение, мистер Рокфуллер, – произнесла она, – но у вас через пять минут заседание Совета директоров банка.
– Ах, как некстати! – спохватился Рокфуллер и посмотрел на свои платиновые часы с бриллиантами фирмы Cartier, как будто сомневался в пунктуальности и исполнительности Ковальчик. – Как быстро пролетел час! Вот что, Мэрилин: будьте любезны, извинитесь перед господами от моего имени и попросите их начать заседание без меня. Я опоздаю на пятнадцать-двадцать минут. Скажите, что у меня исключительно важные внеплановые переговоры. Благодарю вас.
Мэрилин исчезла, бесшумно прикрыв за собою дверь. Наступившую вслед за тем передышку Рокфуллер использовал для того, чтоб перехватить инициативу и, приняв, по-видимому, окончательное решение, воздел руки:
– Нет, нет и нет, дорогой мистер Хворостенков, исключено. Пожалуйста, не перебивайте меня. Я не желаю выслушивать никаких ваших соображений. Оставьте их при себе. Я никогда не смогу, да и не соглашусь возглавить ваше правительство по целому ряду причин. Во-первых, Россия и Соединённые Штаты – две совершенно разноплановые планеты, орбиты которых если и пересекаются, то всегда высекают искры. Во-вторых, у меня здесь свой
