сэр, как нынче поживает майор… или полковник… а может, генерал?
– Генерал, – ответил я, – мистера Хоггарти, к великому моему сожалению, уже нет среди нас. – Однако же очень гордый, что сей господин так охотно со мной беседует, я продолжал: – Но тетушка подарила мне этот… эту безделушку; в ней, как вы изволите видеть, заключен портрет ее супруга, и я буду весьма признателен вам, сэр, если вы сохраните его для меня в неприкосновенности; и тетушка желает, чтобы вы сделали подобающую для этого бриллианта оправу.
– А как же, сэр, подобающую и показистее.
– Подобающую и в нынешнем вкусе; а счет благоволите послать ей. Тут немало золота, вы, конечно, примете это в расчет.
– До последней крупицы, – с поклоном ответствовал мистер Полониус, разглядывая мое сокровище. – Диковинная вещица, что и говорить, хотя бриллиант, конечно, достоин внимания. Не угодно ли взглянуть, миледи. Вещица сработана ирландскими мастерами, помечена девяносто пятым годом, она, быть может, напомнит вашей светлости времена вашей ранней юности.
– Стыда у вас нет, мистер Полониус! – сказала старая дама, маленькая, сухонькая, с лицом в тысячах мелких морщинок. – Да как вы осмелились, сэр, болтать эдакий вздор такой старухе? Да в девяносто пятом году мне уж пятьдесят стукнуло, а в девяносто шестом я сделалась бабушкой. – Она протянула высохшие дрожащие ручки, поднесла медальон к глазам, с минуту внимательно его разглядывала, а затем, рассмеявшись, промолвила: – Чтоб мне не сойти с этого места, это ж знаменитый бриллиант Хоггарти!
Боже милостивый! Да что ж это за талисман попал мне в руки?
– Посмотрите-ка, девочки, – продолжала старая дама, – это самый знаменитый драгоценный камень во всей Ирландии. Вот этот краснолицый господин посредине – несчастный Мнк Хотгарти, мой родич, он был влюблен в меня в восемьдесят четвертом году, когда я только что схоронила вашего дорогого дедушку. А вот эти тринадцать рыжих прядей – это волосы его тринадцати прославленных сестриц – Бидди, Минни, Тедди, Уидди (сокращенное от Уильямина), Фредди, Иззи, Тиззи, Майзи, Гриззи, Полли, Долли, Нелл и Белл – все замужем, все уродины и все рыжие. Так чей же вы сын, молодой человек? Хотя, надо отдать вам справедливость, фамильного сходства в вас не заметно.
Две хорошенькие молоденькие девицы оборотились, подняли на меня две пары хорошеньких черных глазок и ждали ответа, кажовой бы они непременно получили, да тут старая дама принялась громким головом рассказывать одну историю за другой про вышеназванных дам, про их обожателей, про все их обманутые надежды и про дуэли Мика Хоггарти. Она помнила наперечет все скандальные сплетни за полвека. Наконец поток ее красноречия был прерван отчаянным кашлем; а когда она откашлялась, мистер Полониус почтительно осведомился, куда следует прислать булавку и угодно ли мне сохранить эти волосы.
– Нет, – отвечал я, – бог с ними с волосами.
– А куда прикажете доставить булавку, сэр?
Мне
