вариант меня не устраивал. «Хорошист» – это уже не то. А почему так? Сообразила, только начав разбирать свой блокирующий фактор.
Без этого ВСЕГО не могла жить. Что являлось этим ВСЕМ для меня? МОЯ МАМА! Я ЗАВИСЕЛА от нее во всем, конечно, на тот момент совершенно не осознавая этого. Зависела от ее внимания, мнения, похвалы. И очень нуждалась. У мамы в голове был образ идеального ребенка, во всяком случае, так думала. Он послушен, отлично учится, с явными способностями к математике, т. к. она царица наук (мамино выражение). Проигрывала по всем критериям. Не была послушной, у меня всегда было свое мнение по поводу всего. У меня не было способностей к математике. Оценка «отлично» по алгебре или геометрии – недостижимый результат. И вообще у меня был не технический склад ума, что не нравилось маме. А еще была крайне неаппетитным ребенком, очень худым, с белой кожей голубоватого оттенка. Отчего все время ловила на себе сочувственные взгляды коллег мамы с комментариями: «Она же у тебя синяя! Она хоть что-то ест?» Я их не любила за это.
В моем классе был прототип девочки, который совпадал с маминым образом. Ее звали Наташа Орлова. Даже имя и фамилия, думала я, как со страниц произведений Пушкина. Она была отличницей, великолепно разбиралась в математике, была послушна, и вообще хороша собой. Рядом с ней ощущала себя очень некомфортно. Стать Наташей Орловой было невозможно, это был просто недосягаемый идеал. Про себя думала: «Ну почему так не повезло? По всем критериям провал?» (Тогда еще не знала планов Бога на себя.)
На каком-то этапе пришла к выводу, что получить желаемое от мамы невозможно. Но желание выделяться, блистать, быть первой никуда не делось. Оно было заложено внутри, на самом глубинном уровне. От него нельзя отмахнуться, как от назойливой мухи. Оно требует удовлетворения.
С каждым годом, желание компенсации все возрастало. Но чем больше его желала, тем меньше имела. На практике получилось так. Как только пришла в четвертый класс новой школы, уже требовала больше внимания. Это оправданно: новая учительница, новые ученики, а первенство в учебе нужно было завоевать вновь. Но его не только не получила больше, я его частично утратила. Брат «потянул одеяло на себя», плюс много нюансов, связанных с новым местом жительства. Чувство бунта росло и заявляло о себе по-разному. На каком-то этапе поняла, что уже никогда не смогу стать той, кем была. Что это буквально означало для меня? «Уже никогда не стану самой любимой доченькой своей мамочки». Все! Для меня это был конец.
Конечно, тогда это вот так понять мне было не под силу. Это сейчас так хорошо анализирую происходившее. Но тогда, от бессилия и беспомощности, во мне только возрастали злость и агрессия на весь мир. Стала замкнутой и злой. И чем больше проявляла агрессию, тем меньше получала эквивалента любви в виде внимания и похвалы от мамы. Каждый мой поступок, каждый случай с каждым разом все больше и больше отдалял меня
