и плавала в ее океане любви к себе одной, единственной, желанной и очень долгожданной. Потом я пребывала в таком состоянии больше двух лет, до появления моего брата. Мне было очень хорошо и все устраивало.
«Отягчающие» обстоятельства
Первым обстоятельством против меня был брат, который родился, и я утратила возможность быть центром «вселенной» маминого внимания, единственным и неповторимым. Потом ушел из тела (умер) любимый папа. Почему любимый для меня как для ребенка? Потому, что ничего не требовал, дарил всякие безделушки. Конечно, в приоритете у ребенка тот человек, который все разрешает, не ругает и не наказывает. Нужно отметить, что папа действительно обожал меня. И мне казалось, что даже больше, чем брата, хотя для многих мужчин сын более значим, чем дочь. Скорее всего, я была немного старше, и со мной ему было интереснее.
Смерть папы была ударом для меня. Часть моего мира, детского мира грез и мечтаний, рухнула (как я на тот момент думала). Ребенок до конца не понимает значения смерти. Мне сказали, что он ушел навсегда. Но мое детское понимание не вмещало этого. Осталось в голове только «ушел». А значит, может вернуться. И я его ждала. Он приходил ко мне во сне, шел по нашей асфальтированной дороге к дому своей «походкой-елочкой», которую я называла так за то, что он смешно расставлял в стороны ноги при ходьбе. Я, как мне тогда казалось, лишилась какой-то опоры в жизни, того, что могло быть моей поддержкой. Помню очень ярко, как в тот период, около 8 лет, мне приснился сон. Тогда я была в детском летнем лагере, и проснулась от того, что меня будили. Во сне страшно кричала. А кричала от страха – я умерла во сне. До сих пор помню, как пыталась звать во сне на помощь, а голос был беззвучным. Что-то умерло тогда во мне.
Если углубиться в трактование сна, то звала на помощь маму, насколько я помню. Во сне я отравилась сливами. До сих пор в памяти такие красивые, спелые темно-синие сливы. Съела их и поняла, что они смертельны ядовитые. Медленно начинаю падать на землю, и при этом тяну руки и зову маму, она достаточно близко стоит и с кем-то общается. Но мой голос стал беззвучным почему-то, умираю, она не слышит меня и не оборачивается ко мне. Боли никакой не было, помню только, как меня переполняло чувство обиды. Мое подсознание дало реальную картину моего внутреннего переживания. В тот период я особенно остро нуждалась в ее заботе и внимании. Буквально готова была умереть, чтобы их получить.
А после переезд и новая школа дополнили картину. Я остро переживала по поводу утраты своего первостепенного положения. Гонка за получением внимания к своей персоне отразилась и на наших отношениях с братом. К нему неприязнь была сразу. «Конкурирующая фирма», еще бы! После смерти папы и переезда на новое место жительства озлобление по отношению к брату только выросло.
Дрались мы с ним отчаянно, иногда даже не до первой
