косяки рыбы, у меня до сих пор ощущение, что запах рыбы, в меня въелся. На смену рыбаку, пришла профессия лесоруба, только не надо думать, что мне выдали бензопилу – «Дружба» и лесовоз, чтобы транспортировать поваленные деревья. В этой работе все ограничивалось, ограменным, тяжеленным топором и бригадой здоровяков, в которую я и входил. Чтобы не тратить время на разделку дерева на поленья, обрубались только ветки, эта бригада впрягалась, с помощью веревок и тащила, как «Бурлаки на Волге», огромное бревнышко, поближе к городу. Его рубили на поленья, менее здоровые парни, а бригада отправлялась в лес за новым деревом, при этом, выискивая повыше и потолще, на мелочь внимания не обращали. Эта была самая сильная, элитная бригада дровосеков, мелочью и сбором обрубленными нами веток, занимались менее подготовленные. И последней работой, меня поставили косарем, причем не надо путать с комбайнером. Мне дали в руки, что ни на есть, самую, настоящую косу. Кто-то сейчас с ухмылкой подумает, что после предыдущей работы дровосеком, это для меня были семечки. А ты, городской парень, сам попробуй в сорокоградусную жару, с утра, до вечера, покосить, причем, не отставая от профессионалов. За отставание меня лишали обеда, пока все ели и отдыхали, я догонял их. Впрочем, первое время я и сам, этому не сильно расстраивался, работа в таком темпе отбивала аппетит начисто, было только одно желание, чтобы этот день быстрее закончился.
Зачем, мне, вся эта, работа? – Спросите вы. Я ведь знатных корней. В этом то и суть. Мораль этого мира такова, что прежде чем распоряжаться людьми, ты сам должен побывать в их «шкуре». Надо знать, как они работают и чем дышат. Причем, все отпрыски знатного рода, проходят эти испытания еще в юношеском возрасте, в менее подготовленных бригадах. Но так как мне, за короткий срок, надо было стать великим воином, то меня и «пихали» в самые сильные бригады, для укрепления духа и физической силы.
Может и права местная мораль. Пройди, в том мире, состоятельные и могущественные люди, такие испытания, узнай, как добывается уголь, выращивается хлеб, как строятся дома. Может, тогда, они задумались, как живут простые люди и не заставляли бы тех, работать сверхурочно, за достижение призрачной цели. Сначала коммунизма, а затем, за набивание своего, собственного кармана. При этом, оплачивая такие гроши, на которые жить невозможно, а возможно только существовать, еле-еле сводя концы, с концами. Как было интересно слушать выступление, еще в том мире, очень богатого человека, который имеет свои угольные шахты по всему миру. В один из годов, он преподнес шахтерам царский подарок, к их грошовой зарплате он прибавил десять процентов. А когда инфляция летом съела не то что десять, а все двадцать, его попросили прибавить еще, на что он ответил, что в этом году он уже повысил зарплату и больше этого, в ближайшее время делать, не намерен. Рабочим и так достаточно того, что они получают. Легко рассуждать, имея в кармане,
