двери, пришедшие под конвоем своих жен, учительниц женских гимназий, вдруг проснулись. Из полусладкой дремоты мягких бархатных кресел их вырвал необычный голос.
– Надо же, как поет, – недоумевал краснолицый пан и машинально стал доставать латунный портсигар, но, получив толчок острого локтя своей строгой супруги, сразу успокоился.
Зал театра еще задолго до начала спектакля был переполнен ожиданием волшебной сказки, которую только здесь можно было увидеть воочию.
Сегодня был особый день в жизни Лемберга, когда после долгих странствий по лучшим оперным сценам мира наконец должна была появиться знаменитая Примадонна. Несколько месяцев газеты взахлеб смаковали подробности выступлений знаменитой землячки в театрах от Варшавы и Вены до Мадрида и Александрии. И сквозь пеструю вязь описаний оперных сцен, деталей роскошных нарядов и бесподобных декораций, восторга публики, сопровождающегося долгими овациями и громадными корзинами цветов, читатели газет упорно выискивали нечто другое, способное пощекотать нервы и заполнить сердца сладкой истомой.
Примадонна волею судьбы и большого таланта будто оказалась одной из небожителей, изображенных на театральном занавесе – ведь она и в самом деле общалась с небожителями. Знаменитые Джузеппе Русситано, Энрико Карузо, Титто Руффо были постоянными спутниками ее артистической жизни с многочасовыми репетициями до полного изнеможения, а там и общий отдых…
Богатое воображение многочисленных почитателей словно сквозь замочную скважину пыталось увидеть, что скрывается за нарядами и роскошным убранством театральных действий, надеясь отыскать нечто порочное, способное сразу уравнять измученного жизнью обывателя с Примадонной. Даже громкий удар от падения в соседнем ряду полутемного балкона не смог вывести из состояния оцепенения, вызванного удивительной экспрессией пения.
Тадей проглотил застрявший в горле комок и вытянул вперед худую шею, будто его неумолимо тянула сила Сирены на сцене и грозила полностью лишить самообладания и рассудка.
Профессор Высоцкий на лекциях о современном искусстве часто приводил в пример театральный занавес как почти недостижимый идеал. Тадей случайно прочитал на круглой тумбе объявление о приезде Примадонны и предстоящей премьере «Аиды». Он дожевал последнюю булочку с маком и решил, что завтра будет самый удачный случай рассмотреть занавес на сцене театра. Только вчера Тадей получил денежный перевод и ощутил себя почти сказочным Крезом.
Билет на место даже в самом дальнем углу театра оказался очень дорогим. Тадей замешкался перед кассиром в маленьком окошке.
– Будете брать? – уже с нетерпением повторил усатый кассир, а затем раздраженно взял деньги.
Тадей немного разбирался в музыке, но даже знаменитый «Парнас» не потряс его так, как появление Примадонны.
– Богиня, настоящая богиня! – наконец он нашел сравнение для передачи своих чувств. Сначала
