оторвали от просмотра любимого мексиканского телесериала бдительную соседку генерала, достопочтенную Маневриду Антоновну Семипузо, в простонародье – бабу Маню. Это было вдвойне обидно, поскольку дон Педро только-только попытался обнять донью Хуаниту, которую он пригласил на сеновал триста шестьдесят три серии назад…
Но оставаться у телевизора в такой обстановке не было никакой возможности. Баба Маня не привыкла быть в стороне от событий, тем более что политических взглядов она придерживалась воинственно-либеральных, а с соседом вела затянувшуюся позиционную войну. Истоки конфликта уходили корнями в далекую молодость, в которой бабы Манин кот Барсик, прямой предок ныне здравствующего Сеньки (такого же, между нами говоря, обормота), испортил парадный мундир красавца лейтенанта Иванова, справедливо приревновав соседа к своей хозяйке. На предложение избавиться от подлого котяры юная Маневрида ответила гордым отказом, в результате чего осталась старой девой. А пробивной лейтенант женился на ее соседке, дочери широко известного в некоторых узких кругах советского дипломата.
В результате карьера перебежчика, как и следовало ожидать, сложилась более чем удачно. Коты же гражданки Семипузо из поколения в поколение, сменяя друг друга, вот уже полвека мстили за уязвленную гордость хозяйки. Они упорно посещали соседский балкон и оставляли там качественные и вонючие следы своего пребывания.
Жаловаться на это безобразие Иванов считал ниже своего достоинства. Он завел обыкновение держать сторожевых псин. В любое время года и суток сторожа маялись на балконе и подвывали от скуки. Но от кошачьего беспредела почему-то не спасали и службу свою несли преотвратно, несмотря на старания привлеченных к их обучению ведущих знатоков собачьих премудростей.
Баба Маня собак не жаловала и бывшего жениха за глаза ехидно именовала бультерьером; тем не менее, уловив необычный шум за стенкой, немедленно сделала стойку, как легавая, взявшая след. Она решительно оторвала взгляд от голубого экрана и прикрутила звук. Слух ее обострился до чрезвычайности. Инстинкт матерой обитательницы ведомственного эдема подсказывал: происходит что-то очень важное.
В суматохе, сменившейся томительным ожиданием, прошел час… Наконец-то примчался сын генерала, как вы уже, наверное, догадались – тоже Иван Иванович, генерал ФСБ, внешности такой же заурядной, но молодой и подтянутый. От отца он унаследовал упорство и целеустремленность, от деда-дипломата – житейскую ловкость, то есть очень полезное во все времена качество выходить сухим из любой ситуации.
Воспитанный в лучших династических традициях – суворовское училище, затем военная академия, – отца он видел мало и относился к нему вполне терпимо. Правда, во всех жизненных перипетиях его преследовала тень отца: окружающие привычно злословили, что он добился всего благодаря папаше. Сам же младший Иванов полагал, что заслуживает большего, чем положение благополучного наследника фамилии, и отец-генерал – помеха его служебному росту. Карьеру он сделал почти самостоятельно: поколесил по дальним военным
