опеку академик Дубровский… Яков Александрович, – прибавил я для пущей убедительности. – В результате ты начнешь писать свой фундаментальный труд и защитишь на его основе докторскую. Переедешь в Москву. Женишься. Создашь свою школу экономики. Станешь так же знаменит, как Кейнс, Смит или Фридмен. Совершишь ошибку, став советником президента по экономике, но быстро поймешь, что это не твое, и оставишь политику, не успев изгадить себе репутацию. Твои открытия изменят современные представления об экономических процессах. Тебя будут звать во все университеты мира и на все конгрессы. Ты напишешь множество великолепных работ и проживешь жизнь нормального великого ученого, но будет одно но…
Дело в том, что к тому времени поспеет целая серия книг про хабаровскую литературу, в том числе и про Михаила Романова, а так как ты был близок со всей этой братией, твое имя постоянно будут к месту и не к месту поминать. Хуже того, иной исследователь, продравшись сквозь рой экономических формул, обязательно обнаружит точки соприкосновения мысли экономической и литературной. Ты будешь мерещиться литературоведам в выведенных героях. Каждый Андрей, заглянувший невзначай на страницу, станет твоим двойником. Твою жизнь растащат на кусочки. Упоминание в дневниках, письмах – одна наша с тобой электронная переписка чего стоит…
– Уничтожу!
– Но у меня-то сохранится.
Мрачнейший взгляд был послан мне в ответ, и я сбился.
– Так вот… М-да, малейший твой жест, слово – все будет истолковано неукротимыми исследователями. За тобой начнут ходить. К тебе начнут приставать с интервью. Их не будут интересовать твои достижения, нет, их будут интересовать исключительно твои воспоминания о людях, которых ты совершенно не помнишь. Видишь ли, им будут любопытны детали, мелочи, взгляд со стороны – недостающие кусочки пазла. Сначала это будет тебе казаться забавным, этаким недоразумением, которое скоро должно разрешиться. Но время будет идти, а интересующихся будет становиться все больше и больше. Вот уже и твои коллеги, доктора наук и академики, с любопытством поглядывая на тебя сквозь очки, начнут расспрашивать: «Андрей Евгеньевич, так что же вы молчали, что были знакомы с Дорошевичем и Романовым?» И твоя жизнь распадется на две. Первая – та, которую ты считал истинной, жизнь ученого, совершившего множество важнейших и полезнейших открытий. Жизнь, которая, как оказывается теперь, никому не интересна. И вторая – жизнь человека, наблюдавшего рассвет молодой хабаровской литературы. Казалось бы, ничем не выдающаяся жизнь, но сама сопричастность этим событиям наполнит ее смыслом и значением.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить
