забавляла. Если изначально, увидев поутру рядом с собой в постели Полину, он поразился собственной неразборчивости в пьяном угаре, то постепенно стал обращать на нее внимание. Ему нравилось смущать ее взглядом. Казалось таким смешным и забавным, что женщина на пороге тридцатилетия ведет себя, как малое дитя. В танце частенько оказывался рядом, и, естественно, никогда не упускал возможности воспользоваться этим. То ущипнет незаметно, то ласково погладит, то прижмет покрепче, если это допускалось рисунком танца. И сам не заметил, как втянулся в игру. Уже не понимал – игра это или реальная жизнь.
Именно тогда, когда начались все эти игривые ужимки, Полина незаметно для себя обнаружила в Максе некоторое сходство с Ресниченко. Почему-то в его присутствии не раз ощущала толчки крови не там, где положено. От одного его взгляда хотелось вновь оказаться в прошлом, когда проснулась рядом с ним, бесстыдно голым, даже не пытающимся прикрыться простыней. Краснела от таких мыслей, ругала себя, но ничего не могла поделать. От одного его насмешливого взгляда чувствовала дикое, невероятное возбуждение, и так хотелось узнать, что же они испытали с ним тогда, в ту пьяную беспамятную ночь.
В результате уже два года Макс с Полиной, мягко говоря, были людьми не посторонними. Другое дело, что отношения их развивались как-то неправильно, по синусоиде: то вверх, то вниз. Если вообще развивались. Полина давно задумывалась о замужестве, да вот только кандидат в мужья был один, Журавлев, но сам он об этом почему-то не догадывался. А может, догадывался, просто не спешил связать себя узами. И не только брачными – ему не по душе были даже гражданские обязательства. С одной стороны, Журавлев чувствовал себя вполне уютно и комфортно с Полиной. Даже не просто уютно, не просто комфортно, а откровенно хорошо. Но его страшно пугала мысль, что это навсегда. Вроде и устраивала она его во всех отношениях, ничего другого не хотелось, но сидел где-то внутри червячок противоречия, изъедал душу непонятными желаниями. Ему вдруг начинало казаться, что не так и хороша Полина хоть внешне, хоть в более глубоком смысле. Почему-то ощущал непреодолимую потребность постоянно сравнивать ее с другими, словно бы искал подтверждения, что она – лучшая, она и есть его вторая половинка. И, стыдливо отводя взгляд в сторону, ночевать шел не в ее полу-люкс, а в двухместный номер какой-нибудь юной красотки, нимало не стесняясь присутствия ее соседки.
Полина вроде и понимала причину его поступков, но от этого измена не переставала быть изменой. Она испытывала ужасную, ни с чем не сравнимую боль, но каждый раз старалась держаться ровно, даже равнодушно, словно бы не ранил ее предатель в самое сердце. И кажется, это ей неплохо удавалось: видя, что она не убивается за ним, Макс очень скоро возвращался побитой собакой, молил о прощении и в очередной раз клялся в вечной любви и верности. До следующего раза.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
