Надя, – промолвил Валерьян, – приходи сегодня вечером ко мне встречать Новый год?! Мать с сестрой уехали в Москву к родне… Я один. Придешь?
– Да! Вечером приду! – улыбаясь, сказала Надя, деловито стряхивая с воротника шубки снежинки. – И останусь у тебя до утра. И стану твоей женой.
Валерьян вздрогнул, пытливо посмотрел на Надю:
– Это… очередная шутка?
– Конечно, шутка! – рассмеялась Надя. – Разумеется, я не приду к тебе! Хотя бы потому, что иду сегодня на новогодний бал к Сашеньке!
После этих слов Валерьян развернулся и пошел прочь. А Надя еще долго стояла под снегом и почему-то все смотрела Валерьяну вслед.
На балу у Архиповых было людно, шумно, весело. Огромная, под потолок гостиной, елка, свечи, столы и музыка, музыка! Надя в своем новом прекрасном синем платье без устали танцевала, меняя многочисленных кавалеров, и все-таки что-то ее беспокоило, что-то не позволяло ей радоваться. В какой-то момент она остановилась, прервала вальс и, ничего не объясняя ошеломленному усатому военному, с которым танцевала, ушла в другой конец зала.
Она долго стояла у окна, глядя на то, как снег засыпает реку Мойку. Декабрь заканчивался. До Нового года оставался час. Надя представила, как в доме рядом с Андреевским собором в комнате Валерьяна сейчас светится фонарь, Валерьян в одиночестве провожает старый год и, может быть, ждет ее, Надю?!
И вдруг все здесь, в этом великолепном сверкающем зале, показалось Наде пустым и скучным; она торопливо простилась с Сашей и выбежала в метельную ночь. Следом за ней выскочил тот кавалер с усами: «Наденька, одно ваше слово! Что я могу для вас сделать?»
– Возьмите мне извозчика! – крикнула Надя.
Усатый кинулся выполнять приказание, но экипажа, как назло, поблизости не было, и Надя, махнув рукой – да к черту извозчика! – чуть не бегом бросилась на Васильевский остров через мост.
Она бежала долго, кажется, целую снежную вечность. Весь последний час декабря. Наконец вот Андреевский собор, тот самый дом…
– Надя?! – В серых глазах Валерьяна изумление.
– Я пришла! – с вызовом сообщила Надя и закашлялась. – Видишь, успела к полуночи!
– Ты вся в снегу! – сказал Валерьян и взял ее окоченевшие руки в свои ладони.
Потом он отпаивал ее горячим чаем, читал стихи и надел ей на палец кольцо с сапфиром, когда-то принадлежавшее его бабушке; потом Надя, как обещала, стала его женой.
Синее платье лежало в кресле рядом с кроватью, за окнами сыпал снег, и всю метельную новогоднюю ночь на подоконнике светился фонарь, освещая комнату волшебным светом.
– Я вот думаю, – сказал Дмитрий, – у них была довольно сложная жизнь, а они прожили ее, смеясь.
– И умерли в один день? – улыбнулась Женя.
– Почти, – кивнул Дмитрий. – Знаешь, они все время писали друг другу письма. Как мы с тобой…
– Мы перешли
