что это изменит?
– Ваше представление о себе.
– А что, полная катастрофа?
– Нет, но вас это может напугать.
– Я и не такого навидался. Куски тел после железнодорожных самоубийств, дорожные столкновения и обширные ожоги…
– Там были другие. Не ваше собственное тело.
– Плевать, покажите мне. Снимите простыню, пожалуйста.
Снимаю. Слежу за его реакцией. Так я и думала. Он в растерянности поднимает на меня глаза. Почему всегда я? Ну, ясное дело: раз я с ними добра, они привязываются и просят быть рядом в самые тяжелые моменты. Вот и получай на свою голову. Ни один пациент никогда ничего не просит у антипатичных коллег.
– А почему оно такое черное??? – паникует он.
– Это гематома в области таза. На вид впечатляет, но ничего слишком серьезного. Все рассосется.
– Я весь черный от пупка до ляжек, а вы говорите, что ничего серьезного? Вы что, издеваетесь?
– Нет, Ромео, я никогда бы себе не позволила. Но я знаю свою работу. Говорю вам, гематома рассосется.
– И все будет нормально функционировать?
– Надеюсь. Сейчас еще рано говорить. Но думаю, что да.
– В любом случае, какая разница, кому я такой буду нужен?
– Не говорите так, вы ничего не можете знать.
– А вы-то знаете?
– Нет. Никто ничего не знает о будущем.
– Я хотел бы посмотреть на свое лицо.
– А вот это совсем плохая идея.
– Пожалуйста.
– Я настаиваю: это плохая идея.
– Беру на себя.
– Как хотите. Схожу за зеркалом.
Пользуюсь случаем предупредить коллег, что некоторое время буду занята с пациентом: я чувствую, придется посидеть рядом и подержать его за руку. Чтобы он не сломался. Я могла бы не ходить за зеркалом, просто отказать, чтобы защитить его, но раз он так настаивает, значит ему необходимо знать.
Пусть так.
Все равно это плохая мысль.
На секунду меня берет сомнение, я знаю, что это зрелище подействует на него как пощечина. И чертовски хлесткая пощечина. Я бы даже сказала, удар кулаком. Его это просто размажет. Он смотрит на меня с решимостью в глазах. Тогда я приподнимаю зеркало, беря его за руку. Он вглядывается в себя несколько секунд, потом сжимает мои пальцы, прежде чем вновь взглянуть на меня и выдавить гримасу, чтобы проглотить всхлип. Его подбородок дрожит все сильнее, лицо все больше кривится. Ему не удается сдержать слезы.
– Поплачьте, Ромео, имеете право.
– О каком Ромео вы говорите? В зеркале я вижу только монстра. Понимаю, почему сестра не приходит каждый день. Ее наверно выворачивает, когда она отсюда выходит. А? Ее тошнит?
– Ну что? Закончили? Ваша сестра смотрит вам в глаза. Я сказала ей, что все пройдет. Что это только вопрос времени, а человеческое тело обладает фантастической способностью к восстановлению.
– Я вам не верю.
– Спорим?
– На
