style="font-size:15px;"> А еще я рассказываю ей о пациенте, который меня волнует. Пациенте, который меня тревожит. Потому что мне хотелось бы, чтоб с ним все было в порядке, ведь он вернулся из такого далекого далека. Выбитый из седла в возрасте, когда открыты все возможности. Конь, опрокинувшийся на скаку. Говорю себе, что, возможно, переборщила, когда хотела его встряхнуть. Но если жалеть их, то дело не сдвинется.
– У пожарного, упавшего с восьмого этажа, есть основания беспокоиться о своем будущем. Ты хоть мягко с ним обошлась? – спрашивает Малу.
– Нет, не думаю.
– Поправимо… улыбнешься ему, и порядок, так всегда.
– Правда?
– Если улыбка искренняя, то да.
– Я тебе говорила, что его зовут Ромео?
Видеть, как она уходит
Я не слышал, как она пришла. Дремал, чтобы отвлечься от боли. Анальгетики не всегда помогают. Хотя мне кажется, что в конце концов я привык. Как шум поезда для тех, кто живет рядом с железнодорожными путями. Только когда они усталые или тоска одолевает – вот тогда они снова слышат, как проносятся поезда.
А еще мне до смерти скучно. Сон позволяет убить время. Я как собака, которая весь день посапывает в своей корзине, поджидая хозяина.
Не знаю, кого я жду. И больше не виляю хвостом.
На Ванессу и надежды уже не было. И вот она здесь. И даже мне улыбается. Какая честь. Или ей что-то от меня нужно, или в ней все же есть хоть капля сочувствия ко мне.
– Привет, сестренка.
– Привет.
– Как дела?
– Это я у тебя должна спросить.
– У меня нормально. Я в полной форме, – отвечаю с иронией. – Но ты пришла меня навестить, и мне уже лучше. Как тебе живется у моего шефа?
– По-разному. От Соланж обалдеть можно. Куда ни сунься, все нельзя. И хоть войлочные тапки надевай, как в музее, чтобы по ее паркету драгоценному пройти, пока я до своей комнаты добираюсь. Правда войлочные, я никогда такого не видела. Она просто маньячка. Достала уже.
– Будь помягче, Ванесса. Они не дали отправить тебя в приют, или там тебе бы больше понравилось?
– Нет.
– Вот и ладно.
– Но ей что, больше по жизни заняться нечем, кроме как свой паркет надраивать?
– Может, и нечем.
– Прикончи меня раньше, чем я стану такой.
– Ты никогда не станешь маньячкой уборки. Чтоб до такого дойти, раньше нужно было начинать…
– Ха!
– А в остальном?
– Что в остальном?
– Что нового?
– Я получила 10[15] по математике. Неплохо, а?
– Неплохо. Но ты можешь и лучше.
– Всегда можно и лучше. У меня средний балл, этого ж достаточно, верно?
– Не довольствуйся тем, что ты средняя.
– А еще я была у дедули.
– Сказала ему обо мне?
Во французских школах двадцатибалльная система оценок.
