type="note">[80].
Местные женщины стояли на тротуарах и с жалостью смотрели на колонну будущих снайперов. Кто-то причитал или крестил девушек, большинство стояли молча. Многие девчонки «на ходу срывали с себя шапки, шарфы или варежки и бросали в толпу: не пропадать же добру, пусть люди пользуются». Люди брали. Кто-то из девушек вещи приберег, и правильно: шерстяные носки и варежки уж точно на фронте пригодились. Красный шарф из дома, который Саша Шляхова оставила у себя как талисман, впоследствии, нарушив маскировку, стоил ей жизни… [81] В бане девушек ждала «целая бригада парикмахеров» и военная форма, с которой они, подбирая подходящую по размеру, устроили «настоящий спектакль» [82].
Аня Мулатова попала во второй выпуск Центральной женской школы снайперской подготовки (ЦЖШСП) – он был самым большим, более семисот человек. Первый выпуск в июне 1943-го уехал на фронт, и из него, если верить слухам, уже погиб целый снайперский взвод – 33 девушки утонули на катере на Ладожском озере [83]. Сейчас, летом 1943-го, девушки ехали в ЦЖШСП со всей страны: городские военкоматы отбирали девчонок с отличным зрением, отдавая предпочтение тем, у кого была стрелковая подготовка, и отправляли их в Вешняки группами человек по десять. Не всех приняли по приезде в школу: там была еще одна комиссия. Из двенадцати «здоровых, с зоркими глазами девчат», ехавших из Джамбула вместе с Клавой Логиновой, отобрали в Вешняках только девять. Остальных отправили учиться на другие специальности. Девчонки расстроились: они как раз для снайперской школы были отобраны не случайно, все были активными комсомолками и имели стрелковую подготовку [84].
Школу открыли на базе снайперских курсов в мае 1943 года в Вешняках под Москвой. Однако там не было подходящего полигона, где они могли бы обучаться маскировке и стрельбе, поэтому пришлось подыскивать новое место. Лето курсанты провели в лагерях в деревне Амерево, где кого-то из них поселили в сарае, а кто-то, как Аня Мулатова, оказался в палатках, в которых жили отделениями по 10–11 человек. Аня знакомилась с товарищами по роте – девушками высокого роста, как и она, – «королевами». По росту девушек-снайперов распределяли еще с первого набора, и тогда же у некоторых рот появилось свое, неофициальное название, придуманное то ли начальником женских курсов снайперской подготовки (предшественника школы) Норой Чегодаевой, то ли «важными генералами» [85] из мандатной комиссии, один из которых, вытирая глаза платочком, спросил девушку маленького роста: «Откуда только такие карандаши берутся?» «Карандаши», «королевы» и девушки среднего роста, к которым никакое прозвище не прилипло, – так и получилось, что по школе большинство помнили в основном девушек такого же роста, как они сами, с которыми вместе учились и жили. И из прославившихся посмертно однокашниц по Подольской школе Аня Мулатова запомнила только двух, высоких: Розу и Таню. Таня Барамзина, «несимпатичная простая девчонка, говорунья такая, все говорила
См.: Чувилкин В. А. Девушки в шинелях. М.: Московский рабочий, 1982.
См.: Жукова Ю. К. Указ. соч. С. 68.
Интервью с К. Г. Крохиной. Минск, август 2012 г.
Там же, июль 2013 г.
Чувилкин В. А. Указ. соч. С. 6.
