style="font-size:15px;"> Сменилось три мэра…
Все, кроме меня, стали докторами наук, профессорами… Александр Арчаков – академиком…
На жильцов комнаты пришлось: одно звание лауреата Государственной премии СССР, два звания лауреата Государственной премии России, одно – Ленинской премии, два – премии Правительства Российской Федерации…
Вот такое стереокино!
Глава 3
Триста спартанцев
Когда я начал работать в «Комсомолке», там царила особая атмосфера под названием «дух шестого этажа». Там квартировала газета. Чем наполнялось для меня это вроде бы мистическое понятие?
Тогда шло становление нового поколения людей, которых потом назвали шестидесятниками, – тех, кто поверил в возможность раскрепощения страны после XX съезда партии. Появились и журналисты-шестидесятники, со своей гражданской позицией, романтичной идейной программой, отважные до жертвенности. В «Комсомолке» был особенно заметен их авторитет.
Особую стать редакции придавали те, кто пришел с войны. Вот сейчас я подумал, а ведь им, когда я начинал в газете, было около 30… Вернулись с войны битые-перебитые, ни кола ни двора… Пехота, артиллерия, саперные части… Доучивались в университетах, в институтах и сюда, в «Комсомольскую правду». Опять воевать за добро, за справедливость, за честь других. Ким Костенко, Толя Иващенко, Илья Хуцишвили, Юра Додолев, Илья Шатуновский, Илья Гричер… А Коля Зайцев? Наш молчаливый оборотистый завхоз. А Юрий Петрович Воронов? Блокадник, боевую награду получил раньше паспорта. Мой первый главный редактор.
Дух шестого этажа – это метафора высокой нравственности. Когда одна душа у сотни душ. Но никакой мистики. Наоборот, сплошная конкретность, даже предметность. В музее газеты была выставлена запаянная колба с воздухом, как уверяют старожилы, далеких лет. Для меня в этой колбе значимы такие «атомы», как строгость к самовлюбленности, завышенным самооценкам, взаимная критика, невзирая на лица, должности, прошлые заслуги, сопереживание не только неудачам твоего сослуживца, но и его удачам, что творческому люду обычно чуждо. Все мы исповедовали неписаный кодекс чести, который требовал человеческой надежности, порядочности, искренности и чистоты отношений. Все только по правде, только по-честному.
Из школы «Комсомольской правды» вышли очень многие недавние и нынешние руководители российских медиа, вышли прекрасные писатели, драматурги, поэты, дипломаты, министры, а уж просто первоклассных и порядочных журналистов не сосчитать.
С некоторых пор стал заглядывать на замечательный сайт Клуба ветеранов всех поколений «Комсомольской правды», который ведет Люда Семина, бывший славный литсотрудник рабочего отдела «Комсомолки». На нем недавно она поместила своего рода историческую справку. Материал вышел под заголовком «Триста спартанцев»:
«На войне берут не числом, а уменьем. Хотя, конечно, какое-то минимальное количество штыков все же необходимо. Если бы у царя Леонида не имелось даже трех сотен спартанцев, фиг бы он защитил Фермопилы.
В старой «Комсомолке» как раз и работало около
