командиром, – есть приказ, который мы выполняем. У каждого своя работа. Может, что и поменяется в политике.
– В мозгах должно поменяться, – капитан второго ранга постучал себя пальцем по лбу, – и пока жареный петух в одно место не клюнет, там, наверху, никто и не почешется. Ведь падение чужой ракеты в наших территориальных водах – это формально «казус белли», повод для объявления войны. Выходит, этим фанатикам идей «чучхе» все можно... Вот перенесли бы Генштаб... или хотя бы Государственную Думу вместе с генеральскими и депутатскими семьями в ту же Находку или во Владик – я бы на наших генералов и политиков посмотрел... – командир бросил взгляд на стоп-кадр с изображением северокорейского крейсера. – Утопить бы эту поганую посудину прямо сейчас... Да жаль, приказа такого нет.
– Они просто мускулами играют, – Даргель поднялся и задвинул под рабочую плоскость стола выдвижное кресло, – нет и в скором времени не предвидится у них надежных средств доставки ядерных зарядов. Запустили ракету, а потом начнут с Западом и Россией торговаться. Мол, мы приостановим свою ядерную программу, а вы нам за это нефть, газ, мазут и продовольствие бесплатно поставляйте.
Илья Георгиевич провел ладонями по лицу, словно снимал этим жестом усталость.
– Все, старпом, задачу свою мы выполнили, – командир прикоснулся к панели, за которой скрывался центральный компьютер. – Все их переговоры записали на жесткие диски. За пару часов работой дешифровщиков в КП нашего Балтфлота месяца на два обеспечили. А теперь домой возвращаться, на базу.
– Если бы домой, – произнес Даргель, – боюсь, нам из Владивостока скоро не выбраться.
Илья Георгиевич скомандовал:
– Убрать сканирующую антенну. Погружение. Глубина тридцать метров. Курс на Владивосток.
Чуть слышно загудели помпы, закачивая забортную воду в балластные цистерны. Еле ощутимо завибрировал под ногами пол, свидетельствуя, что включились ходовые электродвигатели. Кавторанг любовно придержал рукой качнувшийся на переборке небольшой самодельный Андреевский стяг. Педант Даргель никогда не одобрял того, что командир повесил его на центральном посту. Ведь это являлось вопиющим нарушением инструкции, строго предписывающей, чтобы на борту мини-субмарины ничто не говорило о российском происхождении подлодки.
– Знаю-знаю... – покивал, глядя на старпома, командир. – Если придется, положу его к конвертам и к твоим любимым инструкциям в сейф. У него своя система самоуничтожения. Теперь можно и расслабиться. Не желаешь, старпом, выпить по сто грамм?
Даргель тут же напрягся, не сразу поняв, что командир его разыгрывает. А Илья Георгиевич тем временем продолжал:
– Пронести спиртное на подлодку не проблема, особенно командиру. Ну как, Николай, надумал? До базы протрезвеешь. А ребята у нас надежные, никому не скажут. Если только сам рапорт на себя не напишешь.
– Я бы предпочел, товарищ командир, чтобы во время похода вы ко мне обращались официально, – с металлическими нотками
