в коренных вопросах.
– Ты любишь людей за пороки, потому что они и делают людей интересными? Не соскучился?
– «Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?» Как вы не устаете от ваших праведников?
– Оставим. Считай, что в этот раз я решил проведать тебя. У меня здесь дело. Сопроводишь?
– Пожалуй.
– Только…
– Что за взгляд? – но все же Люцифер сотворил себе плащ —как будто оторвал кусок ночного неба – и они бесшумно двинулись от шоссе к одиноко светящемуся окошку.
***
Мужчина яростно кричал на женщину, потом схватил кухонный нож и вонзил в нее. Габриэль спокойно забрал отделившуюся искорку-душу, грустно посмотрел на Люцифера, видимо прокрутив их вечный разговор, и взмыл вверх…
***
Люцифер возник перед плачущим мужчиной.
– Она теперь на небе. Невинная жертва. Ты обеспечил ей место в Раю.
– Точно по-другому было никак?
– Ты же умолял, чтобы она не умирала медленно и мучительно! Я говорил тебе: рак был ей дан в наказание за грехи. Ее ждал Ад.
– Если бы она раскаялась…
– Она роптала. Меня больше интересуешь ты. Я не заставлял тебя.
– Ей становилось все хуже. Я не мог…
– Такой грех.
– Я люблю ее. Он поймет.
– Наивный.
А про себя подумал: «Только ты и поймешь. Почему я никогда не устаю им удивляться?»
Как Вася-молодец чудо-байк искал (сказка)
Александр Аминников
Василий менеджером по продажам был по будням. По выходным он был байкером. А потом ради жены сбрил бороду, ради работы бросил байк, а потом потерял и жену, и работу.
Взвизгнув шинами, автомобиль уехал. Шипя от боли, Василий сорвал пластырь с лица. Он сидел совершенно голый – посреди перекрестка, под светом фонарей. Вокруг никого, город спал. Вернулся домой, оделся, да сразу в гараж – к любимому байку. Но того и след простыл.
Долго бродил Василий по дорогам, наконец увидел мотель. Постояльцев не было, а румяная хозяйка ему на ухо шепчет:
– Меня попробуешь – вовек не насытишься, обо всем позабудешь.
Хозяйка все сильней к себе тянет. Он – от нее. И видит, что лицо ее вдруг морщинами покрывается и превращается красна девица в злую старуху. Вырвался он из ее объятий, да дальше поехал. Потому что мужика крутым делает не баба, а байк.
Долго ли, коротко ли видит на обочине бар, заходит, видит: в углу сцена, на ней микрофон и гитара.
Ударил по струнам, заголосил. И будто не он поет, а звезда какая. Играет он час, другой, третий. Перерывами жажду пьет, а люди все приходят, бар превращается в концертный зал. Повсюду фанаты и камеры…
Тут
