мне телефонную трубку. Я тут же их открыл и сильно растёр указательными пальцами.
Мужчины молча, завтракали нарезанными домашними заготовками. Нелли в купе не было. Я пожелал им доброго утра и, взяв туалетные принадлежности, вышел. Умывшись и почистив зубы, я вышел в тамбур.
– Привет, земляк, – девушка улыбнулась, и поднесла к губам зажжённую сигарету. – Неважно выглядишь.
– Да что-то плохо спалось, – я заметил в её левой руке пачку с сигаретами и ткнул в неё пальцем. – Дай закурить.
– Ничего себе, – Нелли удивлённо вытаращила глаза. – Вчерашнего опыта тебе недостаточно?
По моему лицу она поняла, что я не хочу это обсуждать, и молча протянула пачку и зажигалку.
Попытка номер два. На этот раз я старался затягиваться не глубоко, и слегка кашлянув в начале, одолел треть сигареты. После я почувствовал лёгкое головокружение и подташнивание.
– Что, приятного мало? – Нелли смотрела на меня, слегка прищурив левый глаз.
– Да уж, – с этим доводом я просто не мог не согласиться. – Как-то совсем плохенько.
– Такое бывает со всеми новичками. Ты лучше присядь, скоро всё пройдёт.
Последовав её совету, я присел в углу и опустил голову. Через несколько минут, когда неприятные симптомы стали проходить, я поднялся и взглянул на девушку. Она всё ещё стояла рядом.
– Пошли завтракать.
Моё предложение было одобрено и мы, пройдя в вагон-ресторан, уселись за свободный столик. Есть не хотелось. Мало того что в последние дни аппетит и так отсутствовал, так ещё и последствия перекура оставили в организме неприятный осадок. Я заказал солянку, Нелли салат и чай с куском творожного пирога. Даже жуя, она умудрялась что-то рассказывать, причём у неё это получалось очень интересно. Смотря на неё при дневном свете, я отметил, что она очень даже симпатична, примерно моего возраста, однако обручального кольца на пальце я не заметил, да и в её разговоре не проскакивала тема замужества. По окончании трапезы я отверг её попытки оплатить счёт и, объяснив, что угощаю, расплатился с официантом.
Я вновь лежал на верхней полке и смотрел в потолок. Тюрьма. Именно и за неё я и сбежал с места трагедии. Я испугался попасть в исправительное учреждение, хотя моё место сейчас было именно там. Исправительное учреждение, смешно. Что оно может исправить? Неужели выходя оттуда, человек действительно может сказать – да я осознал степень своей вины и полностью исправился. Получается как в детстве: ты виноват, ты должен исправиться. И ты соглашаешься, говоря, что больше не будешь так делать. Бред. По сути, исправить ситуацию значит повернуть её вспять, вопреки всем земным законам, но это не возможно. Тогда о каком исправлении может идти речь? Понести ответственность, как сформулировано в уголовном кодексе? Тоже не то. Ответственность перед самим собой – вот самая тяжкая ноша, хотя для многих это пустой звук.
