style="font-size:15px;"> После издания этой книги мой муж Эд Эпстайн и я начали обучение и супервизию терапии семейных пар, используя метод, известный под названием «диалоговая терапия». По существу этот вид терапии описан в книге, но основное внимание уделяется использованию пересказа наряду с дублированием и другими психодраматическими методами. В следующей книге, написанной 10 лет спустя после выхода в свет моей первой книги «Ведьмы и герои», я рассказала о применении этого метода к четырем супружеским парам, которые, пройдя курс диалоговой терапии, изменили свое отношение к родительским обязанностям, сексу, деньгам, свободному времени; а самое главное, партнеры изменили свой взгляд друг на друга.
В течение многих лет обучения, супервизии и проведения диалоговой терапии я значительно продвинулась в своем развитии как психолог, психотерапевт и специалист в области бессознательной динамики отношений. Я бы даже сказала, что моему развитию способствовали именно занятия диалоговой терапией. Работая в этой области вместе с моим мужем, а затем и с другими терапевтами, я много раз наблюдала, как происходит трансформация взаимоотношений партнеров и соответствующий переход: от крушения иллюзий и обычного бессознательного конфликта в борьбе за власть – к близости, сознательному конфликту и проведению переговоров, свидетельствующих о зрелой зависимости. Используя в процессе работы с семейными парами эту ограниченную по времени форму терапии, мы можем наблюдать, как отношения, связанные с мучительными страданиями, которые вызваны постоянной проективной идентификацией с болезненным бессознательным материалом, подавляющим и сковывающим семейную пару, стремительно превращаются в открытое межличностное взаимодействие, когда каждый из партнеров ощущает себя личностью, свободной от проекций. Проведение диалоговой терапии доставляет глубокое удовлетворение и может служить превосходной иллюстрацией работы с эмоционально заряженными бессознательными темами.
Изменения в отношениях супружеской пары, пришедшей на диалоговую терапию, происходят в течение нескольких лет. Женщина все еще испытывает гнев, но уже меньше идентифицирует себя с ведьмой или стервой. Теперь она чувствует, что имеет право на гнев, но вместе с тем ощущает себя более беспомощной и отчаявшейся, потому что разрывается между желанием иметь свой собственный голос и боязнью почувствовать себя виноватой после того, как она выскажет свое мнение. Мужчина чувствует себя более растерянным и менее героическим, чем обычно. Теперь он приходит на терапию не для того, чтобы сделать жену счастливой, а потому, что считает, что он «всегда что-то делает не так» и не может «угодить своей жене», хотя при этом пытается сделать все, что от него зависит, чтобы наладить с ней отношения. Следовательно, основная негативная проекция, возникающая у женщины, – это представления о своем партнере как о «маленьком мальчике», который не может или не хочет вырасти. А мужчина, в свою очередь,
