чувствую обжигающую боль, шрам мой горит.
– Я говорю правду.
Я только умалчиваю о том, что этот человек просил меня убить его. И что я решила убедить его, что не исключаю такую возможность.
Уикс склоняет голову набок, и я вижу, что у него уже сложилось мнение – не о Джозефе, а обо мне. Понятно, что я изо всех сил пытаюсь скрыть свое лицо, – должно быть, он гадает, что еще я пытаюсь утаить.
– Что-нибудь в поведении этого человека указывает на то, что он действительно принимал участие в военных преступлениях?
– У него нет на лбу свастики, если вы об этом, – отвечаю я. – Но у него немецкий акцент. И раньше он преподавал немецкий в старших классах.
– Подождите… Вы говорите о Джозефе Вебере? – спрашивает Уикс. – Мы посещаем с ним одну церковь. Он поет в церковном хоре. В прошлом году он возглавлял парад на День независимости как «Горожанин года». Я никогда не видел, чтобы этот человек хоть муху обидел.
– Может быть, насекомых он любит больше евреев, – решительно заявляю я.
Уикс откидывается на спинку кресла.
– Мисс Зингер, мистер Вебер вас чем-то обидел?
– Да, – отвечаю я. – Он сказал мне, что он нацист.
– Я имею в виду ссору. Недопонимание. Может быть, он даже бесцеремонно прошелся по поводу… вашей внешности. Словом, что-то, что могло бы повлечь за собой… подобное обвинение.
– Мы друзья. Именно потому он и рассказал мне об этом.
– Возможно, мисс Зингер. Но мы обычно не арестовываем людей за предполагаемые преступления, не имея весомых доказательств того, что именно они их совершили. Да, мужчина говорит с немецким акцентом, но он уже старик. И я не видел с его стороны ни намека на расовое или религиозное предубеждение.
– И что это доказывает? Я слышала, что часто серийные убийцы в глазах окружающих – совершенно очаровательные люди, именно поэтому никто и подумать не может, что они серийные убийцы. Вы для себя решили, что я сумасшедшая? Вы даже не собираетесь расследовать то, что он совершил?
– А что он совершил?
Я опускаю взгляд на стол.
– Точно не знаю. Именно по этой причине я к вам и пришла. Думала, вы поможете мне выяснить.
Уикс долго смотрит на меня.
– Оставьте ваши координаты, мисс Зингер, – предлагает он, протягивая мне лист бумаги и карандаш. – Я наведу справки, и мы с вами свяжемся.
Я небрежно пишу свои данные. Кто поверит мне, Сейдж Зингер, изуродованному призраку, который выходит только по ночам? Особенно если Джозеф двадцать два года зарабатывал себе репутацию уважаемого члена общества Уэстербрука и филантропа?
Я протягиваю бумагу детективу Уиксу.
– Знаю, вы не станете мне звонить, – холодно констатирую я. – И выбросите этот лист бумаги в мусорную корзину, как только я скроюсь за дверью. Но я пришла в полицию не для того, чтобы утверждать, что видела на своем заднем дворе НЛО. Холокост был на самом деле. И нацисты – это не сказка. Они же не могли испариться, когда война закончилась.
– А
