поручение и начинает возиться с бутылкой красного вина, стоящей на буфете, а я сажусь рядом с Энни, которая устроилась на скамейке за столом и листает журнал.
– Ну что, нравится тебе комната? – интересуется она.
Я киваю, но снова задумываюсь над вопросом, который не дает мне покоя.
– Энни, почему ты не сказала мне, что та женщина из печатного отдела, о которой ты говорила сегодня утром, была твоей подругой?
Энни откладывает газету в сторону.
– Потому что она ею не была, вот почему. Мы жили вместе, и она была милой, но я ее никогда толком не понимала.
– Потому что она влюбилась в Джонатана Хантингтона?
– Да, в том числе.
– Сколько ей было лет?
– Двадцать семь. Знакомая Йена. Приехала из Эдинбурга, куда и вернулась. У нее была такая классная работа, настоящий шанс сделать карьеру. А она от него отказалась, потому что… – Она не договорила.
– «Потому что» что?
– Потому что не могла получить этого парня. Потому что он… ах, да откуда мне знать! Послушай, она никому не говорила, что именно там произошло, но одно я знаю точно: с Джонатаном Хантингтоном что-то не так. Так что предупреждаю последний раз: даже не думай!
– А я и не думаю, – поспешно оправдываюсь я.
– А почему ты не перестаешь об этом говорить?
Она права. Но эти вопросы просто не дают мне покоя.
– Ты считаешь, это имеет какое-то отношение к тому, что он благородного происхождения?
Теперь смеется Энни.
– Потому что все англичане из высшего света несколько эксцентричны? Грейс, ты смотришь слишком много фильмов. Это здесь совершенно ни при чем. Кроме того, он еще не совсем в высшем свете. Он будет следующим графом Локвудом, когда умрет его отец, который является графом на данный момент и живет в роскоши в поместье Локвуд, в расположенной к югу от города резиденции, на побережье. Все это перейдет по наследству к нашему боссу, даже место в Палате лордов, но по-настоящему частью аристократии он станет, когда старый граф прикажет долго жить. Виконт – лишь вежливый титул, принадлежащий старшему сыну, на самом деле Джонатан Хантингтон пока еще просто обыватель – и, как и ты, принадлежит к числу обычных людей. По крайней мере, пока что.
– Я не знала. – Я с ужасом вспоминаю слово «сэр», с которым я обратилась к нему в аэропорту. Боже мой, как же смешно я себя вела!
Энни усмехается.
– Можешь сразу забыть об этом. Ведь если ты обратишься к нему как к лорду Хантингтону – а ты можешь сделать это, это будет правильно, – в лучшем случае, получишь в ответ сердитый взгляд. Он имеет право так называться, но не ценит это. Но я не хочу больше говорить о Джонатане Хантингтоне, ладно? Наша бывшая соседка была на нем помешана – хоть ты не начинай. – Она толкает меня в бок и улыбается. – Лучше наслаждайся восхитительной кулинарией Йена. У него студия татуажа чуть ниже по улице, и он
