застройщику. После погашения всех долгов оставшиеся средства были переданы адвокату, чтобы тот оплатил пребывание Томаса Меткафа в психбольнице. Его жена так и не появилась и претензии не предъявляла.
Через полгода меня повысили до детектива. В день церемонии я надел лучший костюм и достал из прикроватной тумбочки сложенный листок с отчетом патологоанатома. Засунул его в нагрудный карман.
Мне необходимо было напоминание о том, что я совсем не герой.
– Она опять пропала? – спрашиваю я.
– Что значит «опять»? – вопросом на вопрос отвечает Дженна. Садится в кресло напротив меня, по-восточному скрещивает ноги.
По крайней мере, в голове у меня проясняется. Я тушу сигарету в стаканчике с прогорклым кофе.
– Она не с тобой убежала?
– Вынуждена ответить «нет», – говорит Дженна, – поскольку сама ее десять лет не видела.
– Подожди… – Я качаю головой. – Как это?
– Вы последний, кто видел мою маму живой, – объясняет Дженна. – Вы доставили ее в больницу, потом она исчезла, а вы не сделали даже того, что сделал бы любой полицейский, у которого хоть капля разума осталась, – не стали ее искать.
– У меня не было причин ее разыскивать. Она сама выписалась из больницы. Взрослые часто так поступают…
– У нее была травма головы…
– Если бы у врачей возникли сомнения в ее дееспособности, ее бы не выписали, в противном случае это было бы нарушением Закона о переносимости и подотчетности медицинского страхования. Но поскольку ее уходу никто не препятствовал, поскольку другой информации мы не получили, решили, что с ней все в порядке, что она сбежала, прихватив тебя.
– В таком случае, почему ее не обвинили в похищении ребенка?
Я пожимаю плечами.
– Твой отец официально не заявлял о твоем исчезновении.
– Сдается мне, ему было не до того, когда его глушили электрическим током, называя это лечением.
– Если ты была не с мамой, кто все это время о тебя заботился?
– Бабушка.
Значит, вот куда Элис спрятала ребенка.
– А почему бабушка не сообщила о мамином исчезновении?
Девочка краснеет.
– Я была слишком маленькой и не помню, но она уверяет, что обращалась в полицию через неделю после маминого исчезновения. Видимо, ничего из этого не вышло.
Неужели? Что-то я не припомню, чтобы кто-то официально сообщал о пропаже Элис Меткаф. Но, возможно, женщина не ко мне обращалась. Может быть, с ней встречался Донни. Я бы не удивился, узнав, что мать Элис Меткаф просто не стали слушать, когда она обратилась за помощью. Либо Донни намеренно выбросил заявление, чтобы я случайно на него не наткнулся, потому что он знал: я стану копать это дело.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
