style="font-size:15px;"> Эта вырезка – с первой страницы газеты «Halland Nyheter», которую выписывает большинство местных жителей. Наш отказ от подписки из-за дороговизны породил злобные сплетни о том, что мы – снобы, пренебрегающие местными обычаями. У нас не было другого выхода, кроме как оформить ее. Крис пришел в ярость, и мне пришлось объяснить ему, что возможность стать своим не имеет цены. Но, как бы там ни было, я показываю ее тебе потому, что ты должен понять, какой властью обладает человек, против которого я осмелилась выступить.
Хокан в центре.
Справа от него – будущий лидер христианских демократов, Мари Эклунд. Непреклонная и совершенно безжалостная особа, которая когда-нибудь станет большим политиком. Под «большим» я имею в виду успешного, а не достойного. Она обманула мои ожидания. Я пришла к ней со своими обвинениями в самый разгар кризиса. Но в ее офисе меня даже не соизволили записать на прием. Она не пожелала меня выслушать.
Слева от Хокана стоит мэр Фалькенберга, приморского городка, расположенного неподалеку от нашей фермы, Кристофер Дальгаард. Его дружелюбие настолько чрезмерно, что в нем невозможно не усомниться. Он слишком громко смеется вашим шуткам. Он слишком интересуется вашим мнением. Но, в отличие от Мари Эклунд, он не питает иных устремлений, кроме как остаться именно там, где находится, но сохранение статус-кво может быть побудительным мотивом не менее сильным, чем желание подняться наверх.
И наконец, сам Хокан. Он привлекателен, не стану отрицать, и при личной встрече производит неизгладимое впечатление. Высокий и широкоплечий, он буквально подавляет своей физической мощью. Кожа у него грубая и загорелая. В нем нет ни капли мягкотелости, как и слабости. Он достаточно богат, чтобы нанять армию людей, которые гнули бы на него спину, а он бы правил ими, как император прошлого, отдавая приказы со своей веранды. Но он не таков. Он встает на рассвете и работает до позднего вечера. В его присутствии и представить невозможно, что у него есть слабое место. Когда он берет тебя за руку, то вырваться из его хватки попросту нереально. Ему уже пятьдесят, но он обладает силой и задором молодого человека, обретя с годами старческую мудрость и хитрость, – а это опасное сочетание.
Даже в тот первый день он сразу же показался мне опасным, как гремучая змея.
Когда он вышел на свет из своего подземного логова, я поспешно представилась и затараторила, изрекая нечто вроде: «Привет, меня зовут Тильда, я ужасно рада с вами познакомиться, я переехала на ферму ниже по дороге…» И да, я очень нервничала. Я говорила слишком много и слишком быстро. Посреди этого детского лепета я вдруг вспомнила о флаге, которым подвязала волосы, и подумала: «Какая нелепость!» Покраснев, как школьница, я запнулась. И что, по-твоему, он сделал? Ну, придумай самую жестокую отповедь.
До сих пор мать задавала лишь риторические вопросы, но на сей раз она явно ждала ответа. Очередное испытание. Способен ли я представить
