поле, простирающееся до самого горизонта. Деревьев нет, а зелень такая сочная, нежная! И хатки, как на Украине, побеленные, чистенькие, аккуратненькие. Мы идем с мамой. А вот знаете – машины, как в войну были, грузовики, идут то один, то другой. В кузове сидят на скамейках люди, все в белом. И мы садимся в один такой грузовик. Дорога ровная, ни ямок, ни бугров. Передние ряды постояли, потом люди как бы отталкиваются от земли и поднимаются в небо.
Все в разные стороны полетели, кто куда. Дошла очередь и до нас. Мама так легко подпрыгнула два-три раза, поднялась над машиной, воспарила и улетела куда-то. Подошла моя очередь. Я прыгала, прыгала в машине – так и не смогла взлететь. Тело мешает…
Главное, Господь показал, что молитва о маме все-таки дошла.
Лазарева суббота
Великим постом я проходила комиссию на ВТЭК. 1 апреля прихожу в больницу, мест нет. Если только вместе с умирающей. Я обрадовалась: «Господи, слава Тебе, услышал Ты меня!» У врача глаза округлились: как это – радоваться тому, что тебя кладут вместе с умирающей. Я объясняю, что это великое дело – в пост помочь страждущему…
И вот кладут меня к Елене. Ей было всего 33 года, а метастазы по всему телу уже пошли, начался распад легких. Елена говорила: «Ниночка Петровна, ты когда молишься, мне так легко становится!» Я ей каждую шишечку метастазов крестообразно смазала освященным маслицем. И она порадовалась, как легко ей стало. Елене даровал Господь такую благодать, что она не чувствовала столь сильной боли, как обычно бывает при подобном состоянии. Но метастазы изнутри разрывали ее тело и выходили наружу. А началась ее болезнь вроде бы с пустяка. У нее была бородавка на том самом месте, где бюстгальтер застегивается, прямо на позвоночнике. Так она мешала, Елена то и дело срывала ее до крови. Врачи посоветовали вырезать эту бородавку. Елена хотела перед операцией сходить в храм, заказать что положено, но мать ее отговорила: «Ты что – старуха, что пойдешь в храм, к бабкам? Успеешь еще, походишь в старости». А ей так хотелось пойти в церковь, помолиться… Маму она не ослушалась. Но Господь зачел ей даже желание быть в церкви.
Подходит Благовещение. В ночь с 6 на 7 апреля у меня такая радость на душе, я говорю: «Лена, не оставит нас Матушка-Владычица без помощи, без благой вести!» С вечера я начала читать молитвы и закончила в час ночи. Только задремала, слышу, Лена кого-то ругает: «Да чего Ты ко мне привязалась!» Я открываю глаза: «Лена, ты с кем разговариваешь?» – «Ниночка Петровна, тут какая-то Женщина в белом пришла, я Ее не знаю. И что Ей от меня надо, не пойму». А дверь-то закрыта. «И вот пришла Она, – говорит, – и дает мне просфору. Да такая она большая, да горячая, свежеиспеченная». Лена же до этого и слова такого не знала – просфора. На столике она видела еще штук пять или шесть просфор таких же. И Женщина ей говорит: «Ну если ты не хочешь, то я пойду к Степану». К какому еще Степану?..
У меня сердце упало: «Что же ты, Лена, наделала! Матерь Божия прислала с кем-то благую весть». –
