а верховой – темно-соловый, с белыми ногами, – был не по-рыцарски привязан сзади. Перевалив через холмы, Мерсер различил в сером небе белесый столб дыма над крышей Хонидейла. На мызе были люди, и они не спали – по крайней мере, некоторые из них. Ему не пришлось стучать.
– Назови свое имя! – выкрикнули из-за ворот. Напыщенность тона изрядно позабавила Мерсера, но он себя не выдал.
– Мерсер.
– Привез?
– Да.
Было слышно, как отомкнули засов, и ворота распахнулись. Створку придерживал коренастый парень, темноглазый, со вдавленным носом. На нем были приличная шерстяная куртка с валиками на плечах и широкие штаны, подвязанные у колен. Голову, по ночной прохладе, согревал вязаный колпак с наушниками. За поясом – пара ножей, а в руках – дубинка.
– Проезжай.
Мерсер так и сделал, а часовой поспешил захлопнуть ворота, едва весь обоз вместе с соловым оказался внутри.
Когда-то здесь была обычная мыза – неуклюжий приземистый жилой дом, облепленный хозяйственными пристройками: коровник, маслобойня, конюшня, амбар. Теперь все это было заброшено, только конюшня, судя по следам во дворе, в настоящий момент использовалась по назначению. Окно на первом этаже дома было приоткрыто, и, едва возок стал, на крыльцо вышло еще двое. Любопытно, сколько их всего?
Мерсер спрыгнул с козел, передав поводья часовому, и вытащил из возка бесчувственное тело Анкрен.
– Не шевелится, – определил первый на крыльце.
– Ты что, зашиб ее? – деловито спросил второй.
– Спит, – коротко пояснил Мерсер.
Двое не удивились – тоже, наверное, всякого повидали.
– Ступай в дом.
Мерсер, неся Анкрен на руках (она, при своем немаленьком росте, казалась ему очень легкой), последовал указанию. Двое с крыльца вошли за ним, часовой остался во дворе.
В доме стоял неистребимый дух затхлости, гнили, крыс. Несмотря на летнюю пору, было холодно, как во всяком доме, который месяцами заперт. Немудрено, что затопили печь. Но уютнее и теплее от этого не стало.
Огонь в очаге пылал и сейчас, и он служил единственным источником света в большой комнате, занимавшей почти весь первый этаж. Долговязый парень ворошил угли, вытащив из очага головню подлиннее. Кочерги здесь не имелось.
Вообще ничего не было, кроме длинного стола и пары скамеек. Окрестные жители, надо думать, не посещали Хонидейл не только из-за дурной славы, но и потому, что здесь нечего было украсть.
Один из спутников Мерсера поднимался по лестнице на второй этаж. Следовательно, в доме есть еще кто-то. Вендель? Его господин?
В ожидании, пока это выяснится, Мерсер поискал, куда бы положить Анкрен. Не нашел ничего подходящего, кроме стола, и опустил женщину на заскорузлую столешницу. Парень у очага нехорошо хохотнул и выпрямился, разглядывая распластанную женщину.
Лестница заскрипела, спустился
