выскочить из этой комнаты. Мне хочется бежать по мокрой улице, дрожать от холода, подставлять лицо ледяному моросящему дождю. Главное – бежать. Бежать, и ни о чём не думать.
Мне совершенно всё равно, как я сейчас выгляжу, заболею ли, наткнусь ли на хулиганов – я уже не помню, как преодолела это расстояние от выхода из квартиры до лестницы в подъезде. Я выбегаю. Здесь так пустынно. Вечерняя апрельская мгла скрывает меня от редких прохожих, и их от меня. Я слышу шум мелкого дождя и свои шаги, стучащие по асфальту и хлюпающие по лужам. Я не смотрю под ноги. И мои волосы постепенно пропитываются дождём. Я чувствую себя сбежавшим из дома подростком. И мне так плохо и одновременно так легко сейчас. Моя тоска словно подгоняет меня вперёд. Как хорошо дышать здесь, в этих иссине-жёлтых сумерках. Я забываю о чувствах. Я только ощущаю. И мои мысли превращаются в ощущения.
Я бегу, когда мне хочется. Я останавливаюсь, когда чувствую усталость, и теперь мой шаг превращает этот побег в размеренную прогулку. Здания во дворе сменяют друг друга незаметно, они так похожи, они одинаковые. Мне слишком тихо здесь, и темно. Я выхожу к грязно-жёлтому свету от шоссе.
Я стою у шумной дороги. Капли грязи долетают до моего лица, обочина слишком узкая, и на ней полно мокрой пыли. Но я не хочу возвращаться в тишину дворов. Я никак не могу насладиться этим разрушающим, ритмичным, разнородным грохотом. Мне хочется скорости звука, мне хочется стать неотъемлемой его частью. Впервые в жизни мне хочется идти по разделительной полосе, против безумного московского движения, и одновременно вместе с ним. Я внюхиваюсь в запах бензина, всматриваюсь в ослепляющие огни фар, вслушиваюсь в гул двигателей, я ощущаю… вибрацию…
Я ощущаю вибрацию в моём кармане. Я взяла с собой телефон. Вот же предусмотрительно. Неужели проснулся? Не буду отвечать – пусть переживает и ищет меня под дождём. А если он заболеет после этого?
То ли под страхом обязанности выслушивать мужа о том, какие процессы происходят в его организме под влиянием простуды, то ли из любопытства, я всё же вытащила перебираемое пальцами в кармане мобильное устройство и взглянула на экран. Там незнакомый номер. Но я отвечу.
– Да, – серьёзно говорю я в трубку.
– Привет, – я слышу потрясающий голос в ответ, вальяжный, растягивающий буквы. Я отчётливо представляю как рот, говорящий таким голосом, изгибается в улыбке, – это Илья.
Коленка Мариш похожа на маленькое кровавое месиво. Она нервно хохочет, отворачивается и дёргает ногой так внезапно, что я рискую получить не только в лоб, но и сердечный приступ.
– Спокойно, – периодически чеканю я, – не ёрзай… почти всё.
– Из тебя получился бы отличный врач, – Мариш одним глазом косится в сторону перебинтованной раны.
Я поднимаюсь с корточек и мою руки. Всё равно я умудрилась
