она совершенно не умела жить в семье. Муж, как только вышел на раннюю пенсию по вредности производства, перебрался в деревню, купил домик на Волге и ни дня не захотел оставаться ни в поселке, ни на работе.
Дядю Сосо отправили в отставку на исходе, по его словам, бреда с перестройкой, когда он на борьбу с кооператорами поднял весь рабочий класс района. Сначала его перебросили на должность секретаря райсовета, без бюджетных денег, а самое главное, без так привычной для него партийной власти. Там он задержался ненадолго: в нетрезвом состоянии набил морду новому генеральному директору комбината. Все это было в закрытой сауне, на берегу озера, но, тем не менее, стало известно в поселке буквально на следующий день. А в субботу районная газета напечатала фельетон с карикатурой, на которой дядя Сосо, голый и безобразно пьяный, махал руками, якобы пытаясь кого-то отдубасить.
Сергей приехал в поселок после звонка тещи, которая не смогла защитить своим авторитетом старого товарища. На партийного лидера, бывшего хозяина и поселка, и комбината, было жалко смотреть. Он допил до того, что не мог утром без стопки водки встать с постели. Его жена, статная и красивая горянка, потерявшая единственного сына, утонувшего на ее глазах под неокрепшим льдом студеного озера, переносила вторую трагедию в семье внешне спокойно, сама ходила за водкой в магазин, наливала мужу в любое время, когда он просил выпить, и говорила каждый раз только одно: «Закусывай, Сосо, поешь, а то сгоришь от спирта».
– Почему мне, обрусевшему грузину, больше русских надо? – спросил он Сергея. – Почему я один оказался? Почему не могу попасть к первому секретарю обкома? Почему, почему? Сто, тыща почему…
– Я не знаю, – честно сказал Сергей. Что мог ответить преподаватель пусть и элитной школы?
– А я знаю. Все куплено. Я даже расценки знаю, которые установили кооператоры на чиновников и партработников области. И как же стыдно, что так дешево продаются эти сволочи…
– Дядя Сосо, не трави свою душу, – сказал Сергей. – Потерпи. Я завтра вернусь в город, кое с кем встречусь из институтских друзей. Уверен, будет реакция…
– Ты помнишь, какой сегодня день? – вдруг спросил он Сергея. – День нашего знакомства… Смотрины были, помнишь, сынок! Я знал, что ты мне будешь за погибшего сына…
***
…Он застрелился ночью, из подарочного карабина, привязав спусковой крючок к дверце шкафа и ударив по ней ногой. Жакан, изготовленный на медведя, снес ему полголовы, замазав кровью и мозгами застеленную тонким льняным бельем кровать. На похороны дяди Сосо кроме рабочих и служащих комбината не пришёл ни один начальник. На берегу озера у него была простенькая щитовая дача с банькой и моторной лодкой. Все это хозяйство он оставил по собственноручно написанному завещанию Сергею. «А еще говорили, что беспробудно пьет, – думал Сергей. – Готовился к смерти, все дела подчистил, меня вызвал на похороны, расставил все точки… Словно специально выбрал день смотрин».
Захоронили
