зеркал Мартинес увидел огромность того, что они переживали, и глаза его наполнились слезами. Другие тоже заморгали. Мартинес коснулся зеркал. Они задрожали. Мартинес увидел тысячу, миллион Мартинесов в белоснежных одеяниях, проходящих через вечность, еще и еще раз отраженных в ней, неисчезающих и нескончаемых.
Он поднял белый пиджак в воздух. В оцепенении остальные не сразу сообразили, чья грязная рука потянулась к нему.
А затем:
– Ваменос!
– Свинья!
– Ты даже не умылся! – закричал Гомес. – И не побрился, пока ждал. Compadres, в ванну его!
– В ванну! – закричали все.
– Нет! – завопил Ваменос. – Ночной воздух, я заболею.
Кричащего Ваменоса поволокли в ванную.
Ваменос был почти неправдоподобен в белом костюме, побритый, причесанный, с чистыми ногтями.
Его друзья мрачно взирали на него.
«Ибо разве не верно, – думал Мартинес, – что, когда идет Ваменос, лавины низвергаются с гор, а когда он проходит по тротуару, обитателям домов хочется плеваться из окон или выливать помои или еще хуже. Сегодня, в этот вечер, Ваменос пройдет под тысячами раскрытых окон, балконов, по глухим, темным переулкам. Мир жужжит от мух, а Ваменос похож на свежезамороженный торт».
– Ты действительно здорово выглядишь в этом костюме, Ваменос, – грустно сказал Мануло.
– Спасибо, – Ваменос передернул плечами, чтобы поудобнее чувствовать себя в костюме, в котором только что перебывали все его друзья. Тихим голосом он спросил: – Теперь я могу идти?
– Вильянасул! – сказал Гомес. – Запиши-ка ему правила.
Вильянасул послюнил огрызок карандаша.
– Во-первых, – диктовал Гомес, – ты не имеешь права падать в этом костюме, Ваменос.
– Не буду.
– Прислоняться к стенам домов.
– Никаких стен.
– Ходить под деревьями, где гнездятся птицы. Курить. Пить…
– Пожалуйста, – взмолился Ваменос, – можно мне садиться в этом костюме?
– Если стул не шибко чистый, снимай брюки и вешай на спинку стула.
– Пожелай мне счастья, – сказал Ваменос.
– С богом, Ваменос.
Он вышел и захлопнул за собой дверь. И вдруг все услышали звук рвущейся материи.
– Ваменос! – завопил Мартинес.
Он бросился к двери, распахнул ее.
Ваменос держал в руке разорванный надвое носовой платок и громко хохотал.
– Тр-р-р! Видели бы вы свои рожи! Тр-р-р! – Он разорвал платок в клочья. – Ну и рожи! Вот умора. Ха-ха-ха!
С громоподобным хохотом Ваменос захлопнул перед обеспокоенными друзьями дверь и ушел.
Гомес схватился за голову и отвернулся:
– Бейте меня, бросайте в меня камнями. Я продал наши души дьяволу.
Вильянасул
