самый пугливый, отпрыгнул в сторону. – Какой ты стала большой! Похожа на… Как его?
– На динозавра, – подсказала я.
– Типа того, – согласился дядя Коля. – Но это я сказал любя, – тут же поправился он.
– Ничего, я это уже слышала.
– Как твой Егор? Мы его так и не увидели. Покажи фотки, – настаивал дядя Коля, доставая с заднего сиденья автомобиля свежие сосновые доски.
– У меня нет телефона и денег, и даже корзинки для грибов. Сбежала, – покаялась я.
– Бывает, – спокойно прокомментировал дядя Коля. – А маринованные грибочки будешь? Я слазаю в подпол.
– Нужно ехать, – вздохнула я. Но есть очень хотела, несмотря на только что сметенный завтрак.
Тетя Рая подошла к своей бордовенькой «Оке» и предложила:
– Садись, беглянка, довезу до метро.
И мы поехали в Москву.
Станция «Семеновская». Раньше называлась «Сталинская». Во время войны использовалась как бомбоубежище, поскольку все строительство метрополитена было заморожено, и станция была открыта 18 ноября 1944 года. Тогда же там была установлена знаменитая скульптурная композиция «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство». 30 ноября 1961 года станцию переименовали в «Семеновскую». Станцию проектировали знаменитые архитекторы: В. И. Мухина и Н. К. Вентцель, художник В. П. Ахметьев. В украшении зала есть чеканные вставки в виде танков и стрелкового оружия. И главное украшение – чеканный горельеф в виде «Ордена Победы». Глубина заложения – 40 метров…
Настроенная на решительный поступок, я вышла из станции «Семеновская» и отправилась на остановку трамвая, чтобы добраться до Дворца бракосочетания.
В отделении приема заявлений все четыре стола были пустыми, наплыв с утра во вторник желающих брачеваться не наблюдался. Сидел только один парень, спал, уронив голову и руки на столешницу, на мигающий включенный планшет.
Сердце мое екнуло. За канцелярским столом сиротливо спал мой бывший жених Егор.
Я села за стол напротив отца своего ребенка.
– Егор, ты тоже пришел забирать заявление?
– Не-а. – Мой красавец поднял нечесаную голову в темных кудрях. – Тебя жду. Как услышал, что ты решила не выходить за меня замуж, так и приехал… – Посмотрев на мой живот, он добавил: – Переживаю за нашего сына.
За стеклянной перегородкой, куда подавались заявления, затянутая в официальный костюм радикально мышиного цвета дамочка лет сорока делала вид, что работает за компьютером, но внимательно слушала наш разговор.
– Что? Ты решил не забирать заявление? А посмеяться не решился? Глядя прямо мне в глаза?
Протерев ладонями лицо, Егор криво улыбнулся.
– Чего это тебя сегодня не тошнит от меня? А? Сатурн или Венера поменяли орбиту? – Егор старался громко не кричать и смотрел на меня больным взглядом брошенной собаки.
– Просто
