приказывать не думаю, – говорил, приближаясь, Никита, – а страха не знаю и никого не испугаюсь.
Посмотрел на него сверху подстароста и немного умолк.
– Что же, плохой был ночлег в замке? – спросил он.
– В корчме мне казалось веселей, – и во всём.
– Тогда вы хотели комнаты для господ посмотреть? – спросил подстароста.
– И на это готов.
– А я ждать вас не имею времени, – подхватил, звеня связкой ключей, Доршак, – я должен ехать.
– Лишь бы ключи, я сам осмотрю, что нужно.
Слыша это, подстароста с гневом бросил связку ключей на ремне с крыльца под ноги стоящему Никите, который, сразу наклонившись, стоял с шапкой на голове и руками в карманах.
Парубок и мальчик в стороне смотрели эту сцену с видимым удивлением, как бы не в состоянии понять смельчака, который сопротивлялся их пану.
Затем Доршак попросил коня и оба бросились ему его подавать. Никита также немного отступил, но не спешил на другой двор, дабы посмотреть, что это будет за конь и всадник. Затем парубок привёл чалого с длинной гривой и хвостом, коня, родом из Турции и по-турецки осёдланного. Потом прибежали борзые и стали перед ним, спустился так же медленно Доршак, похлопал коня по шее, вскочил в седло и, не говоря ни слова, направился к воротам. Тут остановился и обернулся.
– Слышишь, ты! – крикнул он, рукой указывая Никите. – А когда эти ваши гости могут тут быть?
– Не знаю, это в письме стоять должно, мне не говорили.
– А как тебе кажется?
Никита пожал плечами.
– Ничего не знаю, – повторил он.
– Какой же дорогой, какой?
– Этого мне не говорили.
– Сто… съел… а что знаешь? – крикнул Доршак.
Никита, всегда спокойный, зевнул, заслоняясь рукой, (сознательно играл несведущего) и, не спеша, сказал:
– Знаю вот то, что мне нужны комнаты и конюшни и, что увижу, готовить.
Доршак на него посмотрел. Пришпорил коня и поскакал рысью.
Парубок и мальчик, слушающие разговор, не верили своим ушам и от страха втиснулись под навес крыши конюшни.
Только когда подстароста был уже достаточно далеко и на мосту послышался топот, что означало то, что он покинул замок, парубок медленно вышел из укрытия.
Никита, держа в руке ключи, не спеша покружил по замку, чтобы попасть на второй двор. Любопытство и, может, желание послужить Никите, привели за ним парубка, который, осторожно оглядевшись, потащился по его следу.
Отодвинув забор, он входил уже на второй двор, когда рядом с ним очутился парубок.
Был это неуклюжий холоп, видно, с молоду забитый, молчаливый, загоревший докрасна; волосы на голове были коротко подстрижены, лицо и лоб все в морщинах, борода отрасла на дюйм, глаза маленькие, нос сплющенный, выражение лица вполне звериное, но покорное, вместе хитрое и равнодушное. Его покрывали грубая рубашка и брюки. Их поддерживал зелёный ремень. На
