об этом не для того, чтобы напомнить мне, а просто потому, что такая приятная мысль пришла ему в голову, а ведь он всегда говорил мне все, что думал. – Увидев, как мать прикрыла глаза ладонью, Сильвестр подошел к ней, завладел другой ее рукой и крепко сжал. – Прости, мама! Но ты должна была меня понять!
– Я все понимаю, Сильвестр. Однако мне ясно и то, что неправильно держать здесь мальчика, за которым присматривает лишь старая Баттон да еще какой-то наставник, для которого малыш слишком юн. Не будь я сама обузой… – Она оборвала себя на полуслове.
Зная свою мать, как никто другой, герцог не сделал попытки ответить на невысказанный упрек, а спокойно произнес:
– Да, я тоже об этом подумал. Вот тебе очередной резон для того, чтобы я женился. Полагаю, Ианта быстро смирится с мыслью о том, что будет вынуждена разлучиться с Эдмундом, оставив его на попечении тетки. В таком случае она не навлечет на себя клеймо бессердечия, не так ли? Она придает большое значение тому, что скажут люди, и, признаюсь тебе, я не представляю, как Ианта, изображая перед всем миром любящую мать, сможет теперь оставить Эдмунда на милость его коварного дядюшки. А моя супруга как раз и смягчит мне сердце!
– Сильвестр, это… Она никогда не обвиняла тебя в коварстве!
Он, улыбнувшись, ответил:
– Быть может, она использовала другое выражение, но при этом щедро потчевала окружающих сказками о моем равнодушии к благополучию Эдмунда и жестоком обращении с ним. Пожалуй, всему услышанному они не поверят, но у меня есть причины полагать, что даже такой здравомыслящий человек, как Элвастон, считает, будто я незаслуженно строг с малышом.
– Что ж, если лорд Элвастон настолько плохо знает свою дочь, что верит всем ее словам, то я позволю себе усомниться в его здравомыслии! – язвительно парировала герцогиня. – Но давай больше не будем говорить об Ианте, родной мой!
– Охотно! Тем более я предпочел бы поговорить о своих собственных делах. Итак, мама, на какой женщине, по-твоему, я должен жениться?
– Учитывая твое нынешнее расположение духа, я не хочу, чтобы ты вообще женился на ком-нибудь. А когда ты возьмешься за ум, то женишься на той, которую выберешь себе сам!
– Ты решительно не хочешь мне помочь, – пожаловался герцог. – А я-то думал, матери всегда строят матримониальные планы в отношении своих сыновей.
– Вследствие чего нередко испытывают самое серьезное разочарование! Боюсь, единственным браком, который я для тебя планировала, была женитьба на новорожденной малютке, когда тебе самому исполнилось всего восемь лет!
– Вот видишь! Уже лучше! – одобрительно отозвался он. – А кем она была? Я ее знаю?
– Ты не упомянул ее, но, полагаю, должен был хотя бы видеть, поскольку в этом году она впервые вышла в свет. Ее бабка сообщила мне эту новость в письме, и я уже готова была просить тебя… – Герцогиня вновь оборвала себя на полуслове, злясь из-за того, что едва не сказала
