Нет ли какого-нибудь иного пути?
Его голос прозвучал очень громко. Где-то ворчливо квакали лягушки. Доктор Фелл оперся на трость.
– Вы видите, где возвышается тот горб? – Странно, что он употребил именно это слово. – С той стороны, где начинаются шотландские ели? Та стена возведена вокруг балки, где и находится Ведьмино Логово. Раньше виселица располагалась на краю ущелья и казни на потеху толпе частенько происходили следующим образом: к шее привязывали длинную веревку, с тем чтобы, столкнув человека вниз, можно было лишить его головы. Тогда еще не пользовались скамейками, которые выбивали из-под ног во время казни.
Рэмпол поежился, его мозг переполняли образы. Жаркий день, богатая темно-зеленая растительность полей, пыль белых дорог, маки на обочинах. Группа галдящих людей с косичками и в бриджах сидит в повозке, которая взбирается на склон, напоминая некий маятник, раскачивающийся над Ведьминым Логовом. Поначалу кажется, что вся округа заполнена их голосами. Рэмпол обернулся и посмотрел на доктора.
– А что было, когда построили тюрьму?
– Ее использовали по назначению. Казалось, что из нее очень легко сбежать: много дверей, стены низкие. Поэтому под виселицей вырыли ров. Почва здесь болотистая, поэтому ров быстро превратился в трясину. Если бы кто-нибудь попытался сбежать из тюрьмы, он непременно попал бы в ров и не имел бы шансов оттуда выбраться. Далеко не лучший способ умереть.
Пока доктор топтался на месте, Рэмпол взял чемодан и двинулся дальше. Общаться на такие темы было не очень весело. Голоса звучали громко, но все же оставался неприятный осадок от услышанного…
– Это, – вновь продолжил доктор, – было сделано не только для того, чтобы исключить возможность побега.
– А для чего же?
– После того как казнь совершалась, нужно было, естественно, как-то снять болтающееся тело. И вот тогда веревку просто перерезали и тело падало в ров. Ну а потом здесь началась холера…
Рэмпол почувствовал, как в его животе словно что-то перевернулось, его по-настоящему затошнило. Тед покрылся потом, несмотря на то что было довольно прохладно. В ветвях что-то зашелестело.
– Я живу неподалеку отсюда, – продолжил Фелл, словно до этого болтал о пустяках. Говорил он с таким воодушевлением, будто рассказывал о красотах города. – Мы обитаем на окраине деревни. Оттуда вам будут хорошо видны склоны тюрьмы и, кстати, окно комнаты надзирателя.
Примерно через полмили дорога повернула, спутники теперь шли по тропинке. Перед ними возник старый ветхий дом, державшийся на дубовых балках, обвитый плющом. Бледная луна светила в окна, листва вплотную прилегала к дверям, а нестриженый газон оброс ромашками. Какая-то ночная птица пела жалостливую песню в плюще.
– Мы не будем будить жену, – сказал Фелл. – Она должна была оставить теплый ужин на кухне и пиво. Я… Что такое?
Услышав, как
