лбу; тонкие бескровные губы были слегка приоткрыты; дышал он коротко и часто. В свете подсвечника, стоявшего на прикроватном столике, было видно, что лицо его обрело жутковатый восковой оттенок; казалось, он спит.
У кровати сидел седоватый мужчина без парика, одетый в форменный сюртук, который выдавал его принадлежность к врачебному сословию. Услышав, как открылась дверь, он поднял голову, встал на ноги и шагнул навстречу Карлайону.
– Я так и думал, что вы приедете, милорд, – понизив голос, сказал доктор. – Скверное дело, клянусь честью, очень скверное!
– Вам виднее. Как он?
– Я ничем не могу ему помочь. Нож вошел в живот. Он умирает, и не думаю, что ему удастся дожить до утра.
– Он пребывает в здравом уме и твердой памяти?
Доктор, мрачно улыбнувшись, ответил:
– Настолько, что не может помышлять ни о чем ином, кроме того, как досадить вам, милорд.
Карлайон, бросив взгляд на постель, заметил:
– Надеюсь, он еще не додумался до того единственного способа, которым это можно сделать.
– Увы, додумался, однако вы можете не тревожиться на сей счет.
– Додумался?
– О да! Но его слова слышали только мы с Хитченом. Когда я понял, что он задумал, то немедленно отослал сиделку. Если такому суждено случиться, пусть уж это произойдет здесь, где его знают слишком хорошо, чтобы он мог причинить кому-либо вред.
– О чем вы говорите?
Доктор, взглянув на Карлайона из-под насупленных бровей, ответил:
– Да, как я и полагал, это не пришло вам в голову, милорд. А вот мистеру Шевиоту прекрасно известно, что сильнее всего он может навредить вам через ваших братьев. Он уже сообщил мне, что мастер Николас преднамеренно пытался убить его, действуя по вашему наущению. Ему хочется думать, что он может привести мастера Ника на эшафот.
Несколько мгновений Карлайон хранил молчание; трепещущий свет свечей, язычки которых колебались от легкого сквозняка, отбрасывал на стену резкую тень его чеканного профиля; доктор увидел, как губы лорда сжались и в уголках рта залегли суровые морщины. Наконец он обронил:
– Пусть себе думает, что хочет. Я могу доверять Хитчену. Надеюсь, мне удастся придать мыслям кузена другое направление. Он в состоянии выдержать церемонию бракосочетания?
Брови доктора взлетели ко лбу.
– Вот, значит, что вы задумали? – пробормотал он. – Да, способен, но кого вы для него найдете, милорд? Я тоже думал об этом, однако такая затея представляется мне неосуществимой. Осталось слишком мало времени.
– Я привез с собой леди, которая согласна выйти за него замуж. Сейчас она ждет внизу, вместе с Престейном.
Доктор взглянул на лорда, и в глазах его появилось восторженное изумление.
– Вот как? – произнес он. – Милорд, я знаю вас много лет; на моей памяти вы бывали в стольких неприятностях и я столько раз приходил вам на помощь, что не могу взять
