Тебе вообще не следовало быть лордом. Понятия не имею, что там засело в твоей голове, но в этом я с тобой согласен.
– У тебя нет причин разговаривать с ним так грубо, – сказал преподобный Хью. – Кем бы ты хотел быть, Фостер?
Лорд Долфинтон, глубоко вздохнув, печально промолвил:
– Я бы не хотел быть военным… или священником… или врачом…
Преподобный Хью, понимая, что список окажется, вероятно, очень длинным, прервал его вежливо, но твердо:
– Фостер, почему же ты не хочешь быть графом?
– Не хочу, и все тут, – ответил Долфи.
Лорд Биденден уже проявлял признаки грядущего апоплексического удара, но, к счастью, появление двоюродного дедушки и хозяина дома спасло его от столь печальной участи.
Мистер Пениквик, после обеда удалившийся в собственную опочивальню для того, чтобы отдохнуть и снять бинты со своей подагрической ноги, появился на пороге гостиной весьма эффектно. Впереди него шествовал дворецкий, неся на серебряном подносе коробку с пилюлями и стакан, наполовину наполненный какой-то жидкостью зловещего вида. Мистер Пениквик сильно хромал. С одной стороны хозяина дома поддерживал лакей крепкого сложения, с другой – личный камердинер. Служанка, семеня позади, несла тяжелую трость, мягкие подушки и шаль. Лорд Биденден вместе с кузеном Хью услужливо бросились к своему немощному родственнику, но получили решительный и довольно грубый отпор. Дворецкий шепотом, едва сдерживая упрек, известил лорда Долфинтона, что тот имел несчастье занять кресло хозяина. Не на шутку огорчившись из-за своей оплошности, молодой человек вскочил и пересел на неудобный стул, стоявший в отдалении от камина. Мистера Пениквика, испускающего попеременно мольбы, стенания и упреки, наконец усадили в его любимое кресло. Подагрическая нога очутилась на мягкой подушке, ее уложили на табурет, который поставили перед креслом старика. Другую подушку подсунули ему под спину, преподобный Хью накинул на плечи Пениквика шаль, а потом неосторожно осведомился у двоюродного дедушки, удобно ли ему.
– Нет, я мерзко себя чувствую, – отрезал старик. – Будь у тебя мой желудок и моя подагра, ты не стал бы задавать мне столь неуместные вопросы… Стобхил! Где мой кордиал?[1] Где мои пилюли? Они не приносят мне ни малейшей пользы, но я за них уплатил и не потерплю пустой траты денег! Где моя трость? Положи ее поближе, чтобы я смог до нее дотянуться, девчонка… и не стой как дура с разинутым ртом… Спидл! Прекрати мельтешить у меня перед глазами. Я этого не выношу. Уходите, но недалеко… вы должны слышать, когда я позвоню в колокольчик… Сегодня я лягу спать пораньше. И не собираюсь долго ждать, пока вы будете копаться, разыскивая все, что мне может понадобиться. А теперь уходите! Все! Нет, стойте! Где моя табакерка?
– Смею предположить, сэр, что после обеда вы положили ее себе в карман, – виноватым тоном произнес Стобхил.
– Что же ты, болван,
Кордиал – вид спиртного напитка, сладкий ликер, вырабатываемый путем смешивания или перегонки алкоголя с фруктами. (
