могут обвинить, – это в присвоении чужих документов. Что же, уплатим штраф… Но наследство мы все-таки заберем… Мы подадим в суд… Где это видано, чтобы оставлять наследство неизвестно кому…
Она бросила презрительный взгляд на мужа, который буквально съежился на своем стуле.
– Кретин несчастный! Зачем только я связалась с тобой? – И опять опасливо посмотрела вверх. – Да простит меня Аллах!
– Действительно, – согласился Ло, – вы отделаетесь штрафом… если, конечно, все так, как вы говорите…
– Других грехов за нами не водится! – язвительно произнесла жена Карима.
– Это мы увидим. Я пришел к вам совсем по другому делу.
Карим с женой удивленно переглянулись. Патрик вытащил из кармана газету с фотографиями трупов на Блаканг-Мати.
– Вы видели эту газету?
– Мы не интересуемся политикой, – подняла ладонь хозяйка.
– Ваше дело, – пожал плечами Ло. – Но как вы объясните мне это?
Супруги прочитали заголовок, взглянули на фотографии.
– О Аллах! – Госпожа Карим побледнела. – Раззак на Блаканг-Мати! «Сад смерти»! О Аллах! Но как… А-а! – Она судорожно глотнула воздух, покачнулась и рухнула на пол.
Карим засуетился в поисках воды.
«Играет», – подумал Патрик. Но побледневшее лицо женщины с резко очерченными, изогнувшимися в судороге синими губами явственно говорило о том, что ей действительно стало дурно.
Минут через пять Кариму с помощью Ло удалось привести свою жену в чувство. Вдвоем они усадили ее на тюфяки. Карим бесстрастно призывал на помощь Аллаха и подвывал. Женщина смотрела на Патрика мутным, бессмысленным взглядом и еле-еле шевелила губами.
– «Сад смерти»… – глухо бормотала она. – Нечистая сила… О Аллах! Магомет наказывает нас! За что? За что? Мы не гневили его… Мы только поменяли… документы…
Постепенно глаза ее стали проясняться. Инспектор перехватил ее взгляд. В нем читался неподдельный страх. Женщина тяжело дышала.
– Клянусь Аллахом, господин полицейский, мы здесь ни при чем. Мы ничего не знали! Ничего не знали! Аллах свидетель… Он умер сам. И мы похоронили его как честного мусульманина. Я… я не знаю, как он оказался на этом проклятом… О Аллах!
Она зарыдала.
– Да, да, – наконец вмешался Карим, – мы похоронили его как полагается. На нашем кладбище. Имам может подтвердить. Да и соседи. Аллах свидетель, господин полицейский.
Карим еще раз опасливо взглянул на газету, лежавшую на комоде.
– «Очередные жертвы преступников», – шепотом прочитал он подпись под фотографиями.
Его подбородок задрожал.
– Нет, нет, нет! – выкрикнул он фальцетом. – Нет! Мы не преступники! Мы не преступники! Мы не убивали его! Он умер сам! Умер сам! И мы похоронили его! Все могут подтвердить! Все! Господин полицейский, вы верите нам?! Верите?
Глядя
