горящей жидкости мощный мотор «Майбах», стоявший на «Тигре».
Хелман выругался, и я услышал, как он топнул своим начищенным сапогом по полику башни, но вся его злость ничего не могла поделать против пламени, которое начинало охватывать «Тигр», стоявший слева от нас. Через пару секунд из его моторного отсека вырвался целый столб пламени, неся с собой детали мотора, – и это пламя сорвало одну из жалюзи отсека и закрутило ее в воздухе. Я увидел, как открылся круглый лючок в корме башни, и оттуда выглянул наводчик орудия с огнетушителем в руках. Но огнетушитель только жалобно прошипел у него в руках и сдох, и стрелок с досады выбросил его. Открылись все остальные люки «Тигра», и экипаж стал выбираться из танка, не дожидаясь взрыва бака с горючим.
Из пяти членов экипажа, выбравшихся из горящего танка, четверо были тут же сражены автоматными очередями русских. Пятый же человек упал на жалюзи горящего моторного отсека и остался лежать там, корчась в пламени бензина, разгорающегося под ним.
Я обвел взглядом ближайшие окрестности, пытаясь понять, кто сразил выбравшийся из «Тигра» экипаж. Оказалось, что на подбитом Т-34, стоявшем на самом краю противотанкового рва, один танкист из экипажа, все еще в своем танковом шлеме, скорчившись за башней, опустившей ствол орудия к земле, целится из автомата в открывшийся люк башни «Тигра». Даже покинув свой танк, эти русские танкисты все же поджидали нас, намереваясь теперь разобраться с нами, не защищенными броней. Курт дал по нему короткую очередь из МГ-34, которая смела этого танкиста с его подбитой машины, но, даже падая на землю, он все же стрелял из автомата в воздух.
Неожиданно внутрь нашего «Тигра» хлынула волна свежего и холодного воздуха, и я понял, что это Хелман высунулся из открытого им башенного люка.
– Подойди поближе к горящему «Тигру», – приказал он мне, и, не спрашивая зачем, я приблизился, покрыв двадцать метров, отделяющие нас от полыхавшего танка с разбросанными по броне телами его экипажа. Но не все из них были мертвы – танкист, упавший на жалюзи горящего моторного отсека, был еще жив и корчился от нестерпимой боли в племени, вырывающемся из мотора «Майбах» под полосами жалюзи. Когда я остановил наш танк рядом с горящим «Тигром», то услышал два пистолетных выстрела, раздавшихся из нашей башни, после которых горящий танкист перестал двигаться, несмотря на уже охватившее все его тело пламя.
Наш командир совершил исполненное жестокого милосердия дело.
Покачав головой, я принялся ждать новых приказов командира. Послышался шум поворачивающейся башни. Хелман явно высматривал возможность преодоления противотанкового рва. Остальные «Тигры» тоже замерли вдоль рва в ожидании, пребывая неподвижными мишенями, которым надо было двигаться вперед, а не ждать снарядов противника посреди открытой всем ветрам степи. Нам было необходимо найти способ увести их отсюда и возглавить бросок к победе, которая была уже столь близка.
– Здесь
