что делает.
– Так он специально тут остался?
Но додумать эту ценную мысль Рост не успел. В Храм стали вваливаться аймихо с вещами переезжающего семейства. Многие из помогающих в этом переезде горячо прощались с Ростиком, пожимали на человеческий манер руки, некоторые кланялись, все говорили ободряющие слова, словно он не оставался жить тут в благоустроенном доме, а вынужден был расположиться на полярную зимовку в крайне «сомнительных», как говаривал отец, обстоятельствах.
Некоторые девушки целовались совершенно беззастенчиво и на плохоньком русском объясняли, что Ростик слишком несмелый, но вообще-то, может быть, возможность еще не упущена… Речи некоторых из них Рост, воспользовавшись своей недавно приобретенной способностью расфокусировать сознание, старался не понимать. И кажется, правильно делал. Иначе сгореть бы ему со стыда от этой откровенности.
Потом аймихо ушли, и у дверей Храма остались только две девушки. Одна, кажется, старшая, смотрела под ноги, лишь иногда бросая на Ростика исподлобья суровые, оценивающие взгляды. Зато вторая, Баяпош-хо, ела его глазами, как новобранец командира. От этого Ростик сразу вспомнил про хозяйственные дела, повернулся к Сатклихо.
– Послушай, Сатклихо, мне казалось, что у тебя в семье имеется фургон, волы, уткогуси…
– Платформу мне пришлось отдать, некоторые из наших семейств давно уже ютились в тесноте. Волов тоже пришлось отдать, хотя три коровы и бычка я все-таки отвел к тебе в стойло. Ими занимается Ждо. А уткогуси, как ты их называешь, пребывают в благоустроенной землянке, которую я попросил своих соплеменников выкопать под дальней кошарой. Там же и небольшой запас корма для скотины. Остальное – в твоих подвалах.
Что-то Ростик стал расслабляться, если позволяет кому-то так хозяйничать на своей ферме. Впрочем, да, он просто был перегружен тренировками и уроками, которые задали ему эти странные новообращенные люди… Или, вернее, беженцы?
– Надо посмотреть, – решил он наконец и отправился искать Винта, чтобы с ним на пару выяснить, что же им в итоге перепало.
А досталось им действительно немало. Кроме перечисленной скотины, уход за которой взяла на себя младшая жена бакумура, еще почти два дня пришлось расставлять, прятать или, наоборот, искать место для размещения огромному количеству вещей. Тут были и странные, свиточные книги аймихо, написанные на необычном языке, и посуда, выполненная из рога, кости, металла или стекла с таким искусством, что Кирлан только восхищенно дышала, когда брала в свои чисто вымытые лапы то одну кастрюлю, то другую. Тут были и бочонки с какими-то экзотическими напитками, и ткани, и травы, и лечебные наборы, хирургические инструменты, шкуры невиданных животных, которые Ростика сначала испугали, но в которых не оказалось ни одного паразита.
Когда это хозяйство было, наконец, хоть как-то освоено, Ростик поинтересовался:
– Никак не пойму, это все богатство – награда за мое терпение?
– Не совсем, – спокойно ответил аймихо, – скорее
