осмотрела исповедника. Он дышал, но едва-едва. Необходимо отвезти его куда-то, где он сможет отдохнуть, но что делать со вторым бесчувственным монахом? Конь Зигфрида был слишком высоким, чтобы она смогла положить на него Авраама, а мул не увезет двух человек. Она вгляделась в крестьянские дома у реки. Теперь было видно, что они сожжены. Сразу за домами начинался брод, а рядом возвышался еще один лес. «Лучше всего укрыться под деревьями и как следует все обдумать», – решила Элис. Придется сделать две ходки, с исповедником и с раненым Авраамом.
Элис снова поглядела на склон холма. Она видела, что сверху кто-то спускается. Надо спешить. Она подозвала коня Зигфрида, совсем тихо, едва слышно. Конь развернулся, словно его потянули за узду, и тут же подошел. Он был высокий, а она путалась в плаще и больших сапогах, однако животное стояло смирно, и в конце концов Элис забралась в седло, при виде которого замотала головой от отвращения. Оно было сделано из кусков дерна, как и многие седла викингов. Недостойный короля предмет, решила она, и уже тем более недостойный благородной дамы. Но все-таки это было седло, им можно пользоваться, значит, придется.
Элис развернула боевого коня и подъехала к мулу, наклонилась, чтобы взять его под уздцы. Затем обернулась на холм. Человек теперь бежал по склону во весь опор, размахивая руками, словно безумный. По большому мешковатому кафтану, по перекошенной шапке и острой бородке она узнала купца, который, отдуваясь и сопя, мчался к ней и махал руками, стараясь привлечь внимание, однако не произнося при этом ни звука, словно придворный дурак, изображающий безумного мима.
Элис догадалась, что за ним погоня, точнее, он боится привлечь внимание тех, кто мог бы погнаться за ним, потому и молчит. Она понимала, что купец снова попытается выручить за нее выкуп, но, с другой стороны, разве не это ей нужно? Она не может рисковать и подвергать себя опасности оказаться в плену у норманнов. Купец сумеет пройти между врагами, которые, вероятно, рассыпались по берегу реки, добраться до ее брата и попросить, чтобы ей прислали помощь. И еще он поможет ей перенести брата Авраама.
Она развернула коня, чтобы взглянуть на купца. Леший перегнулся пополам, упираясь локтями в колени, и повизгивал, словно загнанная охотничья собака.
– А ты держишь слово! – проговорил он так, словно каждый произнесенный звук был ударом молота по наковальне, от которого сотрясалось все его тело.
– А ты свое держишь?
– У меня были кое-какие дела с королем. И у тебя, как я погляжу, тоже. Это монахи его прикончили? Не могу поверить!
– Он умер от меча, – проговорила Элис, – своего собственного меча в руке женщины.
– Ты его убила? – переспросил Леший. – Ни одному воину франков это не удалось. Как у тебя получилось? – Он так и стоял, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться.
Элис пропустила вопрос мимо ушей – им пора двигаться.
– Один из монахов еще жив.
