Уважаемый Ясав назначен в комиссию лично Бабушкой. Бабушка рекомендовала его как хорошего, милого парня, который, несомненно, поможет нам покончить с этим каверзным вопросом. – Было заметно, что Авов не первый раз сегодня говорит эти слова. И Йердна, и Муан непроизвольно кивнули, как бы подтверждая, что и они слышали о Ясаве то же самое.
Человек встал и улыбнулся.
АГНИ (сон)
…Уже два года вместе, он и меня научил по-своему разговаривать, а его все Острословом живут. Только вот похожие слова в конце ставить никак не научусь. Зато танцевать умею.
Вон, в прошлом месяце, он на свадьбе в одной деревне чуть не все свои песни спел, а я ноги в кровь сбила – потом целовал! – зато и набрали на неделю житья.
А когда воровать приходится, он меня с собой не берёт.
– Виселица, – говорит, – двоих не выдержит. Вор на воре сидит, дерево гнилое поставляют… Ещё палача зашибём до смерти – не возьмут к себе нас черти и отправят к Богу в рай, а там скучища – помирай. Да второй раз не помрёшь. Сиди уж лучше дома…
Его-то виселица выдержит – он худой. Ах, что ж мне, что ж мне тогда делать?!
ЯСАВ (явь)
Итак, Ясав встал и улыбнулся. Улыбнулся он от смущения, потому что с самого утра ничего не мог понять.
Ясав пришёл на первое заседание точно к назначенному часу, но в комнате никого не было. Шлемоносцы, которые привели его, потоптались несколько мгновений и исчезли. Не зная, чем заняться, Ясав сел за роскошный стол пурпурного дерева и взял в руки какую-то блестящую безделушку.
Так он сидел довольно долго и уже начал тревожиться. Может быть, комиссия – это всё-таки только предлог? Впрочем… Ясав скосил глаза на бляху Третьего Племянника. Погубить его могли и проще, можно было не выдумывать столько. Всё-таки что-то мешало Ясаву успокоиться окончательно. Ещё некоторое время он вертел безделушку в руке и наконец понял: она напоминала ему о золотом браслете, который вчера был вручён Анири лично Бабушкой. Ясав ожидал, что она обрадуется, он ведь всё объяснил ей по дороге, но она обрадовалась, как бы это сказать, слишком сильно. Глаза… какие-то нехорошие стали у неё глаза!
И Ясаву не стало легче, когда с тем же выражением она посмотрела на его новую бляху, – из золота, конечно, – которую тоже вручил ему сам Бабушка. А потом она сказала (сейчас Ясав вспомнил):
– Ради своего ребёнка я готова на всё. Он ведь тоже будет членом Семьи? – Бабушка замурлыкал что-то умилительное, а сам при этом (Ясав теперь мог поклясться) косил глаза на вырез её хитона.
И попрощалась Агни как-то небрежно, а когда Ясав обнял её, отстранилась.
– Осторожно, – сказала. – Раздавишь. Ему нельзя.
Вчера Ясав рухнул в постель и сразу заснул, вымотанный поездками, и только сегодня вспомнил всё как следует. Вспомнил и удивился тому, какие неожиданные мысли забродили в голове. Он их ещё и сам не очень-то понимал, но они были новыми и неприятными как-то по-новому, не так, как, казалось Ясаву, они должны
