он сразу понял, что это за снимок: на фоне голой белой стены растерянное выражение лица человека бросалось в глаза. Это была фотография, сделанная при аресте.
Лев выпрямился. Столь явное несоответствие вызывало массу вопросов. Но тут в комнату вошел Тимур Нестеров и мельком взглянул на книгу.
– Что-то важное?
– Пока не знаю.
Тимур был его ближайшим соратником; их связывала весьма сдержанная и не выставляемая напоказ дружба. Они не пили вместе, не подтрунивали друг над другом и почти не разговаривали ни о чем, кроме работы, – да и тут могли целыми днями не обменяться и парой слов. Циники видели в их дружбе взаимное презрение и ненависть. Будучи на десять младше Тимура, Лев стал его начальником, хотя в прошлом занимал подчиненное положение и обращался к напарнику не иначе как «товарищ генерал». Строго говоря, от их совместного успеха больше выиграл Лев. Окружающие намекали, что он спекулирует на чужих достижениях и вообще индивидуалист и карьерист. Но Тимур не проявлял ревности или зависти. Чинопочитание не имело для него особого значения. Он гордился своей работой. Его семья ни в чем не нуждалась. После перевода в Москву ему наконец-то выделили современную квартиру с горячей водой и круглосуточным электроснабжением, хотя до этого он долгие годы стоял в очереди. И какими бы странными ни казались их отношения посторонним, они готовы были отдать жизнь друг за друга.
Тимур кивнул на печатный цех, где стояли строкоотливные машины, похожие на гигантских механических насекомых.
– Прибыли его сыновья.
– Пригласи их сюда.
– Прямо в комнату, где лежит труп их отца?
– Да.
Милиция разрешила сыновьям отправиться домой еще до того, как Лев успел допросить их. Он готов был извиниться за то, что им придется вновь увидеть тело погибшего отца, но доверять сведениям, полученным из вторых рук, пусть даже от милиции, Лев не собирался.
В дверях, выполняя его распоряжение, появились Всеволод и Авксентий – молодые люди, которым едва перевалило за двадцать. Лев представился.
– Меня зовут Лев Демидов. Понимаю, что вам сейчас нелегко.
Сыновья, словно сговорившись, избегали смотреть на труп отца, не сводя глаз со Льва. Наконец заговорил старший, Всеволод:
– Мы уже ответили на все вопросы милиции.
– Я не отниму у вас много времени. В комнате все осталось так, как было сегодня утром, когда вы приходили сюда?
– Да, именно так.
Отвечал один лишь Всеволод. Авксентий хранил молчание, лишь изредка поглядывая на Льва. А тот продолжал:
– Стул тогда стоял у стола? Быть может, он лежал на полу, опрокинутый в пылу борьбы?
– Какой борьбы?
– Между вашим отцом и убийцей.
В комнате воцарилась тишина. Лев снова заговорил:
